В дни Паралимпийских Игр. О теме человечности на Северном Кавказе

В дни проведения Паралимпийских Игр мне хотелось написать пост о том, как на Северном Кавказе относились к людям с ограниченными возможностями — как общество проявляло о них заботу, помогало им адаптироваться, создавало вокруг них особую атмосферу, в которой они чувствовали себя комфортно. Однако, к своему удивлению, в этнографической кавказоведческой литературе, в которой я неплохо ориентируюсь, я не нашла ответов на эти вопросы. Можно было бы предположить, что, как это мы обычно пишем, «тема пока не получила специального освещения и не стала предметом отдельного исследования». Это возможно.

Однако у меня другое предположение — люди с ограниченными возможностями не выделялись на Северном Кавказе в особую группу ( как выделялись, например, старшие, старики, женщины, дети, гости и т .д.), поэтому адаты не фиксируют к ним особого отношения. И в этом проявлялась деликатность традиции. Об особенностях людей с инвалидностью не принято было говорить публично, и тем более не принято было акцентировать это состояние.

Базовая категория «человечность», характерная для всех горских этических систем, и есть тот вектор, которому следовали горцы, вырабатывая свое отношение к людям с ограниченными возможностями. Человечность — это позитивные, объединяющие чувства и реакции. Во всем мире человечность ассоциируется с любовью, состраданием, пониманием...Она создает атмосферу взаимной поддержки и выручки, формирует у каждого человека чувство защищенности и уверенности в том, что в трудную минуту он может рассчитывать на сочувствие и помощь со стороны общества.

У народов Дагестана концепт "человек" связан с такими нравственными понятиями, как "гуманность", "порядочность", "человечность". Человечность проявляется в соблюдении традиций взаимопомощи по отношению к сиротам, к семьям без кормильца, к семьям, которых постигло горе, к семьям, где воспитывают инвалида. Выручая такие семьи, аул всем джамаатом, с детьми и подростками, заготавливал им топливо, корм для скота, убирал урожай, помогал достроить дом, обязательно посещал их в дни мусульманских праздников. Окружать вниманием такие семьи считалось нравственным долгом односельчан. Из этого складывалась репутация аулов и тухумов. Великий поэт Дагестана Расул Гамзатов писал - Горец клянется: "Человеком родился - человеком умру!"; Хвала горца: "Таких людей больше нет. Он был человеком"; Проклятие горцев: "Пусть не будет в вашем роду ни человека, ни коня"; Осуждение горцев: "Не тратьте на него слова. Он же не человек"; Правило горцев: "Продай поле и дом, потеряй все имущество, но не продавай и не теряй в себе человека"; Пожелание горцев: "Стань человеком". "Будь человеком!" В этом для самих дагестанцев не было ничего нового — их народный поэт через свое творчество фактически делал публичными знания о традициях народов Дагестана, которые существовали тысячи лет.

У осетин малообеспеченных, одиноких, престарелых, больных, вдов, семьи, где воспитывали инвалидов, освобождали от расходов при проведении тех или иных обычаев. Более того, им деликатно, не задевая чувства собственного достоинства, оказывалась помощь. В этих случаях обычай нередко соблюдается чисто символически: если такие семьи хотели внести денежный взнос, их благодарили, но денег не брали. Или даже освобождали от расходов.

В чеченской этической системе понятие «Адамалла» определяется не только категориями гуманности (милосердие, сострадание, сопереживание, великодушие), но и мудростью. Чеченцы не доверяют разуму, если он не сопряжен с сердцем, с интуицией, с человечностью.

У черкесов "любить человека" означает "видеть его хорошим", человечность предполагает осмысленное желание и ответственную готовность действовать в интересах ближнего, в том числе в интересах слабых, беззащитных, нуждающихся во внимании людях. Философ и антрополог Барасбий Бгажноков пишет, что «в системе адыгской этики существует распространенное, понятие - хьэтыр. Это слово восходит к арабскому хатир - "память", "душа", "желание" и является концентрированным выражением повседневного альтруизма или каждодневных самопожертвований, ассоциируется с такими понятиями, как "услуга", "уступка", "одолжение", "выручка", "понимание", "помощь".

Черкесы говорят: "Необходимо видеть хьэтыр человека". Так выражается обязанность входить в положение другого человека и действовать с учетом его чувств, доводов, желаний. Тот, кто в своем поведении следует этим требованиям, - благородный, достойный человек. О нем отзываются с большим почтением: "Знает (имеет) хатыр". Напротив, человека, которому несвойственно идти на какие-либо жертвы ради других, осуждают: "Не знает (не имеет) хатыр", то есть бессердечный, не способный протянуть руку помощи.

Хьэтыр - это, кроме всего прочего, социальное ожидание любви и понимания. Категория хьэтыр выражает готовность или необходимость совершать определенные действия ради самой идеи человечности, не жалея сил, времени, средств, преодолевая внешние и внутренние препятствия.

«В отличие от внимания в обычном смысле слова, подчеркивает Барасби Бгажноков, у черкесов существует и представление о нравственном внимании. Гулъытэ - особая форма любознательности или пытливости, способность выявить, распознать переживания или состояния человека и по-доброму, по-человечески отреагировать на них. К проявлениям нравственного внимания относятся расспросы о здоровье, поздравления с радостным событием, соболезнования, всякого рода предупредительные жесты, движения, действия, исполняемые в интересах партнера по общению». По отношению к инвалидам и к семьям, где живут люди с инвалидностью такие действия осуществлялись с особой деликатностью и в первую очередь. Человека, лишенного таких мотиваций, черкесы называли гунэф - букв.: "слепое сердце". У человека со "слепым сердцем" нет чуткости, тонкости, проницательности.

Ценность представлений о человечности, выработанных на Кавказе в течение столетий, заключается в том, что сознание каждого человека переключается на других людей, среди которых есть и слабые, и старые, и люди с ограниченными возможностями. Проявляя внимание к таким людям, считали на Кавказе, человек формируется как настоящая, по выражению Барасби Бгажнокова, «этически выверенная личность».

Северный Кавказ сквозь столетия. Наима Нефляшева
Источник