Княгиня Болотокова, кто она?

«Княгиня Болотокова была красива, немногословна и очень мудра. С достоинством пренебрегая клеймом «бывшие», которое навесила на нее советская власть, она совсем не собиралась сливаться с толпой, и в те немногие мгновения, когда покидала свой двор, гордо даже не шествовала, а парила над всеми на своих княжеских котурнах. Статная, сдержанная, в бархатном платье с расшитыми золотом нарукавниками… В тонких пальцах, предательски выдающих происхождение, всегда – бордовая бархатная сумочка…

Когда-то юной девушкой она вышла замуж за князя Келемета Болотокова. Князь привез ее в родовой аул Хатажукай. Болотоковы были очень знатным и известным черкесским родом, породниться с ними считали за честь многие черкесские семьи, и у князя Келемета не было проблем с выбором невесты. Красивый, статный, богатый, князь принадлежал к Болотоковым, темиргоевской фамилии, владевшей плодородными землями и известной своей честью и репутацией. Еще в 1840 г. его предки, стремясь вывезти своих людей от войны, не первый год полыхавшей на их родине, искали для аула новое безопасное и удобное место. Родные горы больше не могли спасти от неминуемой смерти ни женщин, ни стариков, ни детей, надо было найти силы оторваться от родных очагов и искать новое пристанище.

Братья Болотоковы собрали свои аулы с берегов реки Шхагуще (Белая) и вывели на на равнину в устье реки Фарс и Лабы, как раз туда, где находится сейчас аул Хатажукай. Неофициально аул назывался аулом Асланбеча Болотокова. Впрочем, рассказывали, что первыми поселенцами здесь были люди другого Болотокова – Хатажука, по имени которого и назван аул.

По меркам начала ХХ века аул был большим – здесь проживало порядка 2 тыс. человек. Княгине аул сразу понравился – красивый, на плодородных землях, обрамленный на западе неглубокой рекой Фарс, всегда вовремя спасавшей жителей своей прохладой от летней жары. Искренне, всем сердцем, она полюбила и Болотоковых, очень трудолюбивых и не пренебрегавших сельским трудом. В ауле ходили легенды об их человечности, о том, как они спасали они людей в трудную минуту. Чего стоит один Бязрук Болотоков, который будучи прекрасным наездником, не гнушался физического труда. Он построил в ауле мельницу, которая бесперебойно работала и снабжала всех жителей аула мукой.

В Хатажукае родились ее дети, здесь, вглядываясь в ночное небо, она терпеливо ждала своего Келемета из дальних зекIо (походов- НН), и, когда он въезжал во двор на своем роскошном скакуне, уставший и истосковавшийся по дому, не смела и движением брови показать, как ждала его и считала дни: Келемет шел сначала поздороваться с отцом и старшими.

Княгиня была тоже из хорошего рода, и хотя в то время девушки нигде не учились, ее отец нанял частного педагога, который учил ее арифметике, географии, истории черкесов и Корану по букварю Умара Берсея, созданному еще в 19 веке для учеников Ставропольской гимназии. Княгиня понимала ценность знания и очень радовалась, когда в соседнем ауле Кабехабль эфенди Галим Шаов открыл школу, где учились грамоте и девочки, и мальчики. Однажды она видела, как нарядные ребятишки выстроились в ряд вокруг своего учителя и позировали на фотосессии приезжего фотографа. Она часто отправляла муку и масло для школы и вообще старалась помочь.
Потом началось что-то ужасное, неведомые ей слова «революция» и «гражданская война» ни о чем не говорили. Она лишь видела, что аул был разорен, люди голодали, да по всей Адыгее любой, кто раньше на поле боя служил императору, или имел мельницу, лавку, кирпичный заводик становился чуть ли не изгоем. У Болотоковых отобрали земли, в доме сделали сельскую больницу, а добротный забор разобрали, чтобы огородить сельсовет. В сельсовете постоянно проводили собрания, постоянно что-то обсуждали и записывали, а в президиуме сидел, раскинув ноги, бывший конюх Болотоковых.. Он и не думал одернуть молодых комсомольцев, однажды грубо выпихнувших с собрания мулл и почетных стариков. Даже офицер Дахов, когда-то служивший в Черкесском полку Дикой дивизии, не находил себе места на этих собраниях. Княгиня не переставала удивляться, что отъявленные аульские лентяи вдруг взлетели так высоко.....Потом в аул зачем-то стали наведываться какие-то приезжие люди в гимнастерках и пыльных сапогах, Одного такого она помнит – Иосиф Черноглаз, первый секретарь Адыгейского обкома партии, родом из Могилева. Что привело его в Хатажукай из Могилева и собирается ли он обратно, княгиня старалась не думать. Он как-то приезжал в аул и был недоволен, что завидя ее, княгиню, люди привставали. Да и как же иначе? Она и сама точно также приветствовала людей, и так было испокон веку.

По праздникам теперь толпы молодых девушек ходили по аулу с песнями в красных косынках, говорят, среди них были и те, кто занимался в Совпартшколе физкультурой. И даже балетом...В ауле по-прежнему работали все пять мечетей, но все шло к тому, что мусульманам будут открывать их только на время Уразы...Так большевики уже поступали в соседних аулах...

Княгиня была теперь «бывшей». Вместе с эфенди, белыми офицерами, землевладельцами она не вписывалась в эту новую жизнь. Она уже рассталась с серебряными семейными реликвиями в пользу областного музея, а ее бархат, жемчуг и шелка, купленные свекром и мужем на ярмарке в Екатеринодаре, были растащены теми, кто вчера еще стеснялся и подступиться к кунацкой Болотоковых.

По вечерам она с грустью вспоминала своего Келемета и истово молилась, поминая Аллаха и Тха, чтобы этот бесконечный кошмар наконец закончился…»

/Н.Нефляшева/