Наездничество неотъемлемая часть куначества и гостеприимства

Описание другого правила рыцарского кодекса чести мы находим у Хан-Гирея, который, в частности, писал: «В числе неприличных поступков почитается между князьями и дворянами, если кто, увидев человека, похищающего чужую собственность, расскажет о том, не будучи принужден к тому обстоятельствами важнейшими. Это благоразумное мнение нередко бывает весьма вредно. Впрочем, иногда бывший свидетелем воровства, отбивает украденное и возвращает его хозяину, не выдавая, однако, вора».

С наездничеством связано и другое обыкновение, соблюдавшееся представителями крестьянского сословия. Приведем его описание, составленное Н. Дубровиным: «Не имея вовсе продовольствия и остановившись где-нибудь в лесу, партия хищников отправляла... одного из своих членов в ближайший аул, который, по обычаю, снабжал странников молоком, просом и баранами, оставляя их по близости от места расположения партии и, по черкесскому этикету и вежливости, не стараясь узнать: из кого именно состоит партия, откуда и зачем пришла она в этот лес? Таков был обычай, выведенный из практической жизни черкеса. Если случалось потом, что партия эта причиняла вред... или отгоняла скот из соседнего аула, то жители, покровительствовавшие и кормившие партию, не видав никого в лицо, с чистою совестью показывали, что не знают, кто были хищники».

Занимая важное место в жизни адыгского общества, наездничество взаимодействовало с другими традиционными институтами, такими, как куначество, гостеприимство, взаимопомощь. Эти институты в общественном быту были тесно взаимосвязаны и зачастую в одном каком-либо общественном явлении можно увидеть одновременно взаимодействие нескольких традиционных механизмов.

Рассмотрим, например, одно из ранних в русских исторических источниках описание обычая куначества у кабардинцев. Вот что в нем сообщается: «И когда ис таковых их приятелей, которой кубанской салтан или горской владелец оскудеет, или сговорит за себя невесту и на заплату за оную потребны будут ему ясыри (невольники), лошади и другой скот, и тогда таковой приезжает в Кабарду и живет при том владельце, с которым прежде имел дружбу: и тот кабардинской владелец, почитая его своим гостем, от прочих всех кабардинцев оного охраняет и обще с ним по кабардинским жилищам чинит кражу; и когда того своего гостя краденными малолетными робятами, скотом и прочим удовольствует, отпускает его от себя возвратно и провожает с своими узденями через все опасные места... Напротиву же того, когда и кабардинский владелец