ДЕНЬ ПАМЯТИ АДЫГОВ (ЧЕРКЕСОВ) - ЖЕРТВ РУССКО-КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ XIX в.

"Справа налево вглубь листа изображены двигающиеся сани, запряженные одной лошадью. Слева и справа от саней даны фигуры солдат охраны в профиль влево в зимней одежде с оружием на плече. Далее впереди виднеются силуэты саней и идущих в глубину людей. День изображен зимний, идет снег. В санях на первом плане сидит семья арестованных: мужчина в бурке и папахе, женщина в платке на голове с младенцем на руках. Ближе к краю саней полулежат старик в бурке и папахе и ребенок под одеялом, рядом торчит глиняный кувшин".





21 мая адыги (черкесы) всего мира и те кто разделяет их боль вспоминают всех, отдавших жизнь в борьбе за свободу и независимость своей родины – Черкесии, скорбят о безвинно погибших, умерших от ран, голода, холода и болезней – стариках, женщинах и детях. Все они жертвы несправедливой захватнической войны, которую вела в XIX веке на Кавказе Российская империя.
Но была, если можно так сказать, еще одна категория людей, также ставших жертвами войны. Они не ушли в Турцию, но и не смогли удержаться на своей исторической родине – Черкесии. Эти люди были выселены во внутренние губернии Российской империи. Известно, что какая-то их часть была отправлена в Костромскую, Архангельскую губернии, а кто-то оказался за Уральским хребтом и даже в Якутии. Их судьба практически неизвестна. Неизвестно и общее число этих людей. Даже приблизительно. Эта тема еще ждет своего исследователя…
Ниже следуют несколько сюжетов на названную тему.

Благодарю Азамата Анчека за предоставленное фото.

… К слову сказать, летом 1861 г. в Кавказском комитете обсуждался вопрос о поселении на землях донских казаков «или в более отдаленных от Кавказа местах» горцев, ушедших незадолго до того в Турцию под предлогом паломничества и просивших о разрешении вернуться на родину. К указанному времени на Дону уже успели поселить до 200 человек, самовольно возвратившихся из Турции «выходцев из туземных кавказских племен, пленных, и вообще всех горцев, которым на Кавказе» «не нашлось места». Вопрос был внесен кавказским начальством и Комитетом министров. Однако Военное министерство выступило против этой меры. Его представитель, товарищ (заместитель) военного министра генерал Милютин еще на заседании Комитета министров однозначно заявил, что селить выходцев с Кавказа на Дону «представляется совершенно невозможным, не столько по недостатку свободных земель, сколько потому, что водворение переселенцев в пределах земли войска Донского считается местными жителями нарушением их прав». В итоге было решено, что кавказцев, потерявших, с точки зрения русских властей, право на возвращение на родину, но вернувшихся самовольно, водворять в дальнейшем на землях Уральского или Оренбургского казачьих войск.
… Когда же ушедшие в 1860 г. в Турцию паломники (или под предлогом паломничества к священным местам) пожелали вернуться обратно, они этого сделать не смогли. В циркуляре Главного управления наместника Кавказа от 20 февраля 1861 г. говорилось, что Барятинский, «при первом известии о таком желании магометан, признал необходимым принять всевозможные меры для воспрепятствования их намерению». Всем русским консульствам в Османской империи было предложено «отказывать в помете паспортов уроженцам Кавказского края, перешедшим в турецкое подданство и желающим возвратиться в отечество, чтобы стать снова русскими подданными». Те же, кому удавалось нелегально вернуться на Кавказ, подлежали аресту. Для них были установлены определенные правила. Так, если эти люди относились к «покорным племенам», то их должны были тут же ссылать во внутренние губернии России на «поселение навсегда». Если они принадлежали к числу «непокорных», их задерживали на три месяца для обмена на русских пленных, находящихся в горах. Если по истечении установленного срока обмен не состоялся, то возвращенцев отправляли в Сибирь на поселение навсегда. К третьей категории лиц, «уволенных в Турцию по различным причинам», были отнесены те, кто вернулся на родину с просроченными паспортами, без отметки консула о продлении им «отпуска» или не сумевшие представить доказательства в уважительности причин «просрочки». Таковых также велено было ссылать вглубь России на поселение навсегда.
… Русский консул в Трапезунде доносил послу в Константинополь о неудачной попытке 30 тысяч черкесских переселенцев, высаженных в Терме и Чаршамбе, вернуться домой. В июне 1865 г. посол в Турции И. П. Игнатьев писал директору Азиатского департамента Министерства иностранных дел: «По полученным мною сведениям... несмотря на объявленное нами запрещение возвращаться на Кавказ вышедшим горцам, несмотря на негодование турецких властей и на принимаемые ими крутые меры против беглецов, они тысячами бегут охотно в наши пределы… Спрашивается, к чему привело нас пресловутое переселение горцев, если самые оборванные, голодные, хищные из них возвратятся, скроются в горах, составят шайки и снова возобновят набеги и, может быть, горную войну», – возмущался он. В секретном донесении от 21 декабря 1872 г. русский посол в Турции сообщал заместителю министра иностранных дел, что «8500 черкесских семей, переселившихся разновременно с Кавказа в Турцию, жалуясь на бедственное положение, в котором они находятся, и на невыносимые притеснения, ходатайствуют о возвращении в Россию».
… Правительство Российской империи не желало возвращения беженцев на родину и на все прошения, поданные на имя царя в русское посольство и консульства, следовали только отрицательные ответы: «Об обратном переселении горцев и речи быть не может». Если же переселенцы, несмотря на запрет, возвращались на Кавказ, то их предписывалось «немедленно ссылать вовнутрь России на поселение навсегда». Бывало, что бежавших на родину горцев русские власти возвращали обратно в Турцию.
… По данным Е. Д. Фелицына, в конце 1883 г. в Кубанской области, в трех ее уездах проживало 13 убыхских семей (80 человек), 9 из которых – в черкесских аулах Бгуашехабль и Кошехабль. Практически это были остатки населения Убыхии, изгнанные со своих земель на побережье. Как сообщал Г. А. Дзидзария со ссылкой на Дюмезиля, некоторые убыхские семьи были переселены с Кубани в Костромскую губернию.
… «Несколько убыхов, захваченных после одного из морских сражений на кочерме, следовавшей из Трапезунта, было выслано под надзор полиции в г. Кострому. Когда им был разрешен переезд из города в сельскую местность, то они поселились в татарской деревне, где, несмотря на поддержку татарского крестьянства, им приходилось влачить самое жалкое существование. Не будучи приспособлены к непривычным для них условиям жизни, высланные убыхи почти все перемерли. Внук одного из высланных в Кострому убыхов, Сулейман Омирович Диже, которому мы обязаны этими сведениями, в настоящее время работает доцентом Высших Курсов Прикладной Зоологии и Фитопатологии в г. Ленинграде, но и он не знает ни одного слова по-убыхски» (Л.И. Лавров).

Автор: Тамара Половинкина