Упоминание убыхов в древних летописях

Примером может послужить разбор сведений, касающихся народности убыхов, полное исчезновение которой на Кавказе заставляло уже не раз поднимать вопрос о судьбе многих других народов Кавказа, известных нам только по имени, но не по существу. Наша литературная традиция, касающаяся Черноморского побережья Кавказа, дает нам чрезвычайное разнообразие племенных названий, согласовать которые и, что важнее, выяснить их взаимоотношения с этнической номенклатурой, существовавшей в первую половину XIX в., представляет подчас непреодолимые затруднения. Значительная часть противоречий проистекает разумеется от условий получения сведений доступными нам осведомителями. Не говоря уже о тех, кто не был на месте, большинство побывавших в тех краях ограничивалось побережьем, не проникая вглубь. В то время, как академические экспедиции конца XVIII — начала XIX веков (Gmelin, Guldenstadt, Pallas, Klapeoth, Sjoegeen, позднее Beosset) хорошо ознакомились на месте с северным Кавказом и Закавказьем, оба побережья (Дагестанское и абхазо-черкесское) оставались, по условиям чисто топографическим, или поверхностно (как Каспийское) или совсем (как интересующее нас Черноморское) не изученными.

Говоря об убыхах, первое упоминание этого народа, находимое нами в литературе, заключает, по нашему мнению, в VI в. нашей эры сочинение Прокония: laroQuov iv fh/UXioig dxrcb (имепно Bell. Goth. VIII, 4, p. 500 11-19). Dieteeich в Byzantinische Quellen zur Lander- und Volkerkunde (Leipzig, 1912) переводит это место: «Hinter dem Gebiete der Abasgen nach deni Kaukasus zu wohnen die Bruchier, die zwischen den Abasgen und Alanen sitzen» и прибавляет «Die Bruchier werden sonst nirgends erwahnt» (1. c., p. 132). Более положительно свидетельство Евлия-Челеби от 1641 г. Здесь оно передано арабскими буквами в виде 1%, т. е. Waipigha, как транскрибирует Нам мее (Narrative of Travels in Europe, Asia and Africa etc. by EvLiyA Efendi, t. II (London, 1850), p. 57) и толкует в смысле убыхов Брун в статье «Путешествие турецкого туриста вдоль по восточному берегу Черного моря» (Записки Одесск. Общ. Истории и Древностей, т, IX. Турецкий оригинал см. Константинопольское изд. 1314 г. В научный обиход имя убыхов попадает со времени Гюльдепштедта и второй поездки Палласа в 1793—1794 (см. Ве-merkungen aus eiuer Reise in die siidlichen Statthalterschaften des Russischen Reiches etc. I (Leipzig, 1799), p. 368 и 397). Здесь Паллас причисляет их к абазам, наряду с племенем Туби (ныне так называется урочище в верховьях реки Пшехи, легендарная колыбель абадзехов), к югу от которого они жили, что совершенно согласуется с позднейшими сведениями. У Гюль-денштедта, сведения которого на 20 лет старше, та же связь Туби и Убыхов (Tubi, Ubuch), лишь более неопределенно выраженная (см. Guldenstadts Beschreibung der Kaukasischen Lander, hsgb. von J. Klapeoth, Berlin, 1834, стр. 133).