Специальные языки адыгов или язык жестов и действий

Специальные языки, или так называемые «тайные языки», занимают особое место в традиционной культуре общения адыгов, о чем свидетельствуют многочисленные записи, оставленные путешественниками и историками в прошлом. Впоследствии специальные языки явились предметом ряда исследований. Так, Ю. Тхаркахо, А. Схаляхо, Б.Х. Бгажноков сделали попытку классифицировать их по родовым и видовым признакам, указав при этом на две функциональные особенности «тайноречия»: становиться средством общения для определенной социальной группы людей и быть формой соревнования [1]. Специальные языки, используемые в опосредованных формах общения, рассматриваются и в наших работах [2].
Б.Х. Бгажноков считает, что по структуре и отличию от обычного, «тайные языки» можно свести к трем основным типам: лексематическому, силлабическому, метафорическому. В лексическом типе в качестве элемента, скрывающего от непосвященных смысл высказываний, присутствует особая «ключевая лексема, сопровождающая каждое слово во фразе, но сама не несет никакой смысловой нагрузки. В силлабическом - тоже бессмыс-
ленные слоги присоединяются почти ко всем слогам обычного высказывания постпозитивно или препозитивно» [3: 111]. Адыги их называют мэзч1эгъыбз - (букв.: «подлесный язык»). Функционировали они обычно в молодежной среде. Но не исключена возможность (на это указывает сам термин «подлесный»), что ими также пользовались тайные мужские союзы, у которых был свой «язык», способствующий хранению в тайне всего, что касалось их жизнедеятельности, от других слоев общества.
В первых двух типах тайноречия нет сколько-нибудь художественных проявлений, поэтому остановимся на третьем типе тайноречия - метафорическом, т.е. иносказательном в широком смысле слова.
Метафорический тип тайноречия сами адыги обозначают термином ч1эгъч1элъыбз, каб.: ш1агъыбзэ (букв.: подъязык). К данному типу относятся шэк1уабз - «охотничий язык» и оркъыбз - «язык дворян (наездников)». К ним примыкает наречие хъорыбз (хорыбзэ) - язык игрового ухаживания. Два вида тайноречия: шэк1уабз и оркъыбз - генетически связаны с явлениями табу и эвфемизма. Строятся они при помощи замены общеупотребительных слов выдуманными. Метафорическому обозначению подвержены вещи и явления, так или иначе связанные с охотой и наездничеством. Пользовалось этими языками исключительно дворянское сословие, поэтому справедливо считается, что тайные наезднические языки тоже являлись атрибутами адыгского социального института шыупщып1 (каб.: шупщы1э) - «стан всадников или стан наездников» (шыу - всадник, пщып1 - стан, лагерь). Впоследствии, когда социальный институт мужских союзов изжил себя, вышли из употребления и «тайные языки», связанные с ним. Остаточные явления, в особенности лексика охотничьего и дворянского языков, «растворились» в других видах тайноречия. Вот почему теперь шагыбзэ воспринимается не как родовое понятие, включающее в себя ряд подвидов, а как одна из специфических форм опосредованного общения, такое же особое наречие специального языка, как хорыбзэ. В таком качестве шагыбзэ выступает как средство актуализации типичных для адыгского общества куртуазных отношений. Функционирование его традиционно связано с особенностями социальной организации этноса.
Шагыбзэ построено по типу метафорических языков, но иносказание здесь не утилитарное, как отмечает Б. X. Бгажноков, а художественное, придающее речи необычайную изысканность. Владение этим языком предполагает не только знание некоторых условностей, но и сильно развитое образное мышление. Шагыбзэ - это не просто метафорическое обозначение отдельных понятий, а перевод целых высказываний в иную плоскость общения. Обратимся к фактическому материалу. Нападение неприятеля и связанная с ним необходимость сбора войска - это повод к организации устного послания. Для передачи призыва будущим воинам руководители отправляют гонца с поручением по всем населенным пунктам. Гонец подворно сообщает весть, чаще всего, пользуясь одной и той же моделью сообщения. Такова, например, формула сбора войска, бытовавшая в Причерноморской Шапсугии:
Мы унэм шапсыгъэ л1экъуит1у ис,
Нахьыл1ык1э зызлъытэжьрэр къерэк1 [4]. -
В этом доме два шапсугских рода (имеется в виду род мужа и род жены),
Кто считает себя более мужественным, пусть выйдет.
Хъуэрыбзэ (хорыбзэ) - язык игрового ухаживания. Восточные адыги (кабардинцы) называют его полемическим языком: хъуэрыбзэ, (хъуэр (каб.) - полемическая смеховая реплика, бзэ - язык). У западных адыгов первая часть термина хорыбзэ не поддается расшифровке.
Хорыбзэ так же, как и шагыбзэ, в основном состоит из коммуникативных стандартов речи, знание которых необходимо для общения на иносказательных языках. Однако выбор тех или иных стандартов речи зависит от ситуации, в которой они используются.
В структурном и функциональном отношении хорыбзэ представляет собой достаточно самостоятельное наречие и занимает прочное место в традиционной коммуникативной культуре адыгов. На сегодня оно, как явление речи, сохранилось в большей степени, чем
другие. Развитию и сохранению его способствовало то обстоятельство, что в игровой ситуации оно воспринималось как форма соревнования в красноречии, в словесной изобретательности и остроте, в знании выразительных ресурсов речи.
По структуре хорыбзэ - это иносказательный диалог, каждая часть которого есть самостоятельное фольклорное произведение, чаще всего стихотворное. Юноша начинает:
Мы платыкум псы нэмыгъэс,
Маш1уи емыгъэлъэгъу,
Тыгъи темыгъапс,
Гъушъыгъэу къысэтыжь. -Этому платку воды коснуться не дай,
И к огню не подноси,
И на солнце не суши,
Сухим верни.
Девушка тоже ставит условия, при исполнении которых она согласна стать его женой. Чаще всего и эти условия оказываются невыполнимыми.
Уашъоми нэмысэу,
Ч1ылъэми щымык1оу,
Шык1э къамылъфыгъэ утесэу Укъызык1ок1э,
Уилъэ1у згъэцэк1агъэу Укъы1ук1эжьын [5]. -Чтоб и неба не доставал,
Чтоб и земли не касался,
На жеребенке не рожденном Если ты придешь,
Твою просьбу исполненной Застанешь.

Хорыбзэ использовалось и при серьезном ухаживании, чтобы завязать знакомство, чтобы выяснить свои шансы, чтобы вызвать к себе интерес. Но когда юноша делал девушке предложение, он уже не мог допустить словесную игру, скорее он прибегал к метафоре, иносказанию.
Не всегда можно провести четкую границу между шагыбзэ и хорыбзэ. «Это два полюса иносказания, - пишет Б. X. Бгажноков, - то удаляющиеся, то сближающиеся, смотря по тому, какова коммуникативная задача сообщения» [3: 126]. К этому следует добавить: определение границ иносказания зависит и от ситуации функционирования. Так, хорыбзэ вполне может быть использовано, например, во время обряда к1апщ (чапщ - обряд, устраиваемый при тяжелобольном в лечебных целях.^. Оно и там остается языком игрового ухаживания, лишь коммуникативная задача его несколько видоизменяется, принимая на себя дополнительную нагрузку, т. е. вторую задачу - задачу увеселения. На чапще участниками диалога также являются юноша и девушка, они также обмениваются полемическими репликами, «допускающими конструкции низкого стиля речи, бранные слова» (Бгажноков Б. X.). А то обстоятельство, что диалог-перебранка происходит на чапще, «санкционирующем разговоры на любые темы без стеснения в выражениях», лишь расширяет полномочия хорыбзэ, четче обозначает его переход в игровую ситуацию. Следует заметить, что игровое ухаживание хорыбзэ амбивалентно: вызывая веселье и смех, оно магически воздействует на судьбу и природу, развлекает и сближает людей. Зачастую этот условный язык не очень бывал понятен и самим играющим.
В коммуникативной культуре адыгов существует множество способов и приемов реализации специальных языков, к каковым относятся импровизированные поэтические композиции (клише). Большое количество таких формул «рассыпано» в фольклорных текстах. В основном они выполняют стилеобразующую функцию, иногда участвуют в сюжетообразовании и образостроении. Можно указать на сказки: «Маленький Трам», «Три слова», «Хаткоко Большой и Джанкилиш, Болета сын», «Черий, Хахупако сын». Как повествует сказание, Малечипху искусно владеет шагыбзэ:
Нанэ, пшэрым и уэд,
Уэдым и дагъэ, -
Жери сыкъигъэк1уащ. -
Нана, [попроси] то, от чего жирный худеет,
А худой жирнеет, - сказала и Меня прислала.
Так Малечипху просит соли у соседей.
Тайноречие реализуется также через такие специфические модели общения, как опщын (устное послание) и зэфэусэ (поэтическое прение), которые одновременно являются фольклорными жанрами.
Таким образом, специальные языки, по выражению С.М. Толстой, одной из представительниц этнолингвистической школы, «аккумулируют в себе культурные смыслы» [8: 125], являясь своеобразным строительным материалом для организации художественного
текста (впоследствии они оформляются в определенные фольклорные жанры).