Ч Читайте нас в Telegram
«Никто никогда не должен работать. Работа — это источник почти всех несчастий в мире. Любое из зол, которые приходят вам на ум, проистекает от работы или от того, что мы живем в мире, созданном для работы. Для того чтобы перестать страдать, мы должны перестать работать», — писал Боб Блэк в своем самом известном и спорном эссе. Работа унижает человеческое достоинство, но она же его создает. Она и дает нам материальные ценности, и отнимает время, в которое мы могли бы ими воспользоваться. Работа давно воцарилась в центре общественной жизни. Но сейчас она постепенно его покидает.
Всё, что люди знали о работе два поколения назад, вскоре будет не более актуальным, чем первые компьютеры.
Работа умирает — и да здравствует работа!
С Современное отношение к работе можно резюмировать двумя утверждениями:
Для большинства людей работа является главным источником чувства собственного достоинства и основным способом самоидентификации.
Большинство людей ненавидят свою работу, считают ее скучной и бесполезной.
Как оба эти утверждения одновременно могут быть верными?
«Работа — это способ придать своей жизни смысл, когда религия, партийная политика и общественная жизнь ослабли и отошли в прошлое», — пишет Джоанна Биггс в книге об истории труда в Великобритании. Пару веков назад работа стала превращаться в культ. Теперь этот культ слабеет и распадается, и его бессмысленность становится всё более очевидной.
Многие исследователи связывают культ работы с наследием пуританизма. По мнению Макса Вебера, это ответвление протестантства определило многие характеристики капиталистической системы труда.
Д Для пуритан работа стала основным механизмом духовного освобождения.
Последователь Жана Кальвина работал не для того, чтобы отдохнуть или разбогатеть. Труд стал основной целью его жизни — работа превратилась в обязательство перед Богом, настоящее духовное призвание. Сама по себе она не ведет к спасению души, но упорный труд и достигнутое благосостояние указывают, что человек находится среди избранных.
В XX веке почтительное отношение к труду культивировалось в таких разных обществах, как США, Китай и СССР. Стахановцы и маоисты ничего не слышали о Кальвине, но это не помешало им верить в труд как в божественное предназначение. Тот век закончился, но дело его живет: несмотря на все разговоры про баланс между работой и личной жизнью, мы до сих пор существуем в мире, который ставит личную продуктивность выше всего. Но это не навсегда.
Психологи, социологи и философы всё больше говорят о бесполезности длинного рабочего дня и о ценности досуга, об отсутствии взаимосвязи между зарплатой, занятостью и уровнем счастья, о негативных последствиях избыточной работы для человеческого здоровья и психики.
В Во времена всеобщей автоматизации, цифровой экономики и экологических кризисов культ работы выглядит забавным, но опасным анахронизмом.
На самом деле, мы уже живем в мире пост-работы, просто еще не все об этом знают.
О Осторожно, работа!
Работа опасна для вашего душевного и физического здоровья. Исследователи из Австралийского национального университета рекомендуют работать не больше 39 часов в неделю: по их мнению, переработки вредят самочувствию, так как оставляют мало времени на отдых и правильный уход за собой. Согласно другому исследованию, работа дольше 55 часов в неделю на 33 % повышает риск инсульта и на 13 % — ишемической болезни сердца. Трудоголизм провоцирует риск диабета, вызывает депрессию, проблемы со сном и раннюю смерть.
Трудоголизм — тяжелая болезнь с потенциально смертельным исходом. Если вы не можете думать ни о чем другом, кроме работы, задерживаетесь на ней допоздна и работаете даже во время отпуска, вы находитесь в зоне риска.
В В 1971 году американский врач Уэйн Оутс заметил, что некоторые любители работы демонстрируют те же характерные черты, что и алкоголики: ригидное, навязчивое мышление, повторяющиеся шаблоны поведения и сужение всех сфер жизни, которые не относятся к объекту зависимости.
Вот как описывает типичного трудоголика автор учебного пособия по аддиктологии:
«Это мужчина 27–40 лет, с высшим образованием, не имеющий семьи и легко выделяющийся из рядов сотрудников добросовестностью, упорством, переходящим в упрямство, страхом перед ошибками и, как результат, накопленным стрессом, неумением расслабиться и неспособностью адекватно выражать свои эмоции».
Ученые, несколько лет исследовавшие государственных служащих Великобритании, выяснили: люди, работающие более 55 часов в неделю, хуже проходят тесты на когнитивные способности и кратковременную память, чем их менее трудолюбивые коллеги. Они хуже аргументируют свою точку зрения и имеют меньший словарный запас. Работа отупляет.
Много работать не только вредно для здоровья, но и просто непродуктивно.
Около половины стандартного 8-часового рабочего дня занимает не труд, а прокрастинация, раскладывание пасьянсов или перекладывание документов из одной папки в другую. Многие специальности бесполезны даже не время от времени, а от начала и до конца.
П По данным опроса YouGov, 37 % британцев считают свою работу бессмысленной и при этом не планируют ее менять. В своем знаменитом эссеантрополог, анархист и участник движения Occupy Wall Street Дэвид Гребер дал этому феномену название bullshit jobs.
Это бесконечное количество администраторов, юридических консультантов и менеджеров среднего звена, которые сами признают, что их работа, в общем-то, не должна существовать. «Как будто бы кто-то специально создает все эти бессмысленные специальности только для того, чтобы занять нас работой». Если бы эти рабочие места вдруг исчезли, никто бы этого даже не заметил — более того, мир стал бы гораздо более приятным местом.
В В 1930 году экономист Джон Мейнард Кейнс предсказал, что спустя сто лет благодаря технологическому прогрессу рабочая неделя сократится до 15 часов. Пока это предсказание не сбывается — хуже того, сегодня мы работаем даже больше, чем прежде.
Дэвид Гребер предполагает, что всё дело именно в бесполезной работе. Мы работаем больше, но делаем меньше — так работодатели и государство решают проблему безработицы и чрезмерного досуга. Но вряд ли это удачное решение. Притворяться, что ты занимаешься чем-то важным, когда на самом деле это не так, — одно из самых унизительных и дегуманизирующих переживаний. Каждый, кто когда-нибудь занимался бесполезной работой, хорошо об этом знает.
М Мир до и после работы
Раньше к работе относились проще: она была всего лишь средством, а не целью.
В античности работа считалась презренным и низким занятием.
« «Тот, кто предлагает труд за деньги, продает себя и ставит себя в положение раба», — писал Цицерон. Труженики не только стояли выше других людей на социальной лестнице, но и вызывали чувство легкого отвращения.
Полноценным человеком считался владелец собственности, который занимается политикой или каким-либо из свободных искусств. Экономика во многом базировалась на рабстве — неудивительно, что в труде не было ничего почетного.
В сообществах охотников-собирателей люди «работали», то есть занимались трудом, необходимым для выживания, не более 4–5 часов в день. Как заметил антрополог Маршалл Салинз, ограниченные материальные потребности оставляли много времени на отдых, социализацию, торговлю, религиозные ритуалы и церемонии. Крестьяне до индустриальной революции тоже работали не так уж много.
Р Работа подчинялась сезонным циклам — длинные периоды отдыха сменялись короткими вспышками бурной активности. Как указывал еще один теоретик праздности Поль Лафарг, на выходные и праздники отводилось около четверти традиционного календаря.
Первая волна индустриализации увеличила количество работы до 70 часов в неделю. Все ужасы периода «первоначального накопления капитала», о которых писал Маркс, Диккенс и многие другие, возникли именно в это время. Постепенно количество работы сократилось до современной нормы в 40 часов. Одно из первых мест, где это произошло, были фабрики Генри Форда. Он понял, что рабочие должны не только производить, но и тратить — иначе кому он будет продавать свои автомобили? Но сегодня в США, а также странах с затянувшейся индустриализацией и строгой рабочей этикой (Китай и Япония) люди по-прежнему работают намного дольше положенной нормы.
Цифровые устройства и электронные сети сделали области работы и досуга взаимопроницаемыми: теперь весь рабочий день можно провести, не вставая с постели.
М Мы живем в мире, где по-прежнему есть много работы, но мало устойчивой занятости. Взаимосвязь между зарплатой и рабочим временем распадается прямо на наших глазах.
Читать далее: https://knife.media/abolition-of-work/
Нож ВК: https://vk.com/knife.media
Ч Читайте нас в Telegram
Источник: Автор