Карачаево-Черкесия: президентский калейдоскоп

Отставка главы Карачаево-Черкесии Бориса Эбзеева стала для многих неожиданностью, особенно на фоне резко ухудшившейся ситуации в соседней Кабардино-Балкарии. Однако для жителей КЧР и политических кругов это событие было ожидаемо и более того – к нему уже готовились.

Вопреки укоренившемуся в экспертном сообществе мнению, в КЧР отнюдь не всегда управляли карачаевцы, которых, к слову, даже не большинство – в целом менее 40% населения республики. После их возвращения из ссылки и создания Карачаево-Черкесской автономной области в составе Ставропольского края в 1957 году (до этого совместный субъект карачаевцев и черкесов существовал всего несколько лет в начале 20-х годов), была принята схема распределения власти, неукоснительно соблюдавшаяся до 1991 года: первым лицом назначался русский (креатура Ставропольского крайкома), вторым – черкес (в хрущёвский период это была должность председателя облисполкома, потом в связи с «усилением роли партии» – второй секретарь обкома), и только третья по значению должность была закреплена за представителем карачаевцев. Такая конфигурация создавала некий политический баланс, когда обладающая электоральным (но не абсолютным) большинством этническая группа не могла навязывать свою волю меньшим по отдельности, но совокупно более многочисленным представителям других народов.

В 1991 году в ходе «всенародного волеизъявления о сохранении СССР» среди карачаевского населения КЧР с соблюдением всех юридических норм был проведён референдум об отделении, но его результаты (подавляющее большинство высказались за создание собственного субъекта в составе России) были быстро и прочно забыты: политическая элита карачаевцев во главе с председателем облисполкома В.И. Хубиевым сообразила, что присосаться «приобщиться» к бюджету республики будет куда перспективнее, чем мусолить жалкую кассу национального округа или даже автономной области.

Преобразовав на послепутчевой волне «департизации власти» должность председателя облисполкома в пост президента республики, прирождённый интриган Хубиев умудрился при попустительстве Кремля просидеть в кресле без выборов без малого 10 лет (до этого он также успешно, то есть без особенных достижений, возглавлял советскую власть КЧАО в течение 20 лет; 30 лет безвыборного правления – случай беспрецедентный в новейшей истории России, сравнимый с рекордом «фараона» Мубарака). По многочисленным свидетельствам, лояльность администрации президента оплачивалась наличной валютой, которую Владимир Исламович ежемесячно собирал с предприятий республики и лично доставлял по известному адресу.

Нынешняя коррупция в КЧР берёт начало в том периоде длительного беззакония, увенчавшемся кататоническим кризисом власти и противостоянием основных «субъектообразующих» наций (черкесов и карачаевцев), итогом чего было признание победы заведомо слабого кандидата – генерала Владимира Семёнова. Его президентство запомнилось невиданным размахом казнокрадства и алчностью президентской супруги, когда одна должность продавалась ею сразу нескольким претендентам, что нередко имело кровавые последствия – соперничающие кланы просто отстреливали кандидатов конкурента. Уже задолго до окончания срока в политических кругах Карачаево-Черкесии начались активные консультации по кандидатуре его преемника, и чаще всего называлось имя главы нацбанка Мустафы Батдыева.

Батдыев победил действующего президента в двух турах, и поначалу стало казаться, что в Карачаево-Черкесию возвращается долгожданная стабильность. Экономист-краснодипломник вместо дуболома-генерала. Комсорг потока МГУ, о чём он, в отличие от махрового партократа Хубиева, не стыдясь, писал в своей биографии. Наконец, образцовый семьянин… Последнее обстоятельство и стало роковым для прежде незапятнанной в коррупции репутации Мустафы Азрет-Алиевича.
Известие об исчезновении семерых акционеров предприятия «Черкесское химическое производственное объединение» не вызвало большого резонанса: страна переживала послебесланский шок, и никому не было дела до дележа чьих-то барышей. Но родственники пропавших без вести устроили бессрочный пикет на площади перед домом правительства с единственным требованием – объективного расследования. Следы вели в дом отдыха «Зелёный остров», где у акционеров была назначена встреча с генеральным директором АО «Кавказцемент» Али Каитовым. По совместительству – зятем президента.

…Когда информацию о чудовищном преступлении – убийстве семерых акционеров химзавода – уже нельзя было скрыть, Батдыев сообщил, что его дочь не состоит в браке: развод был оформлен в ускоренном порядке, невзирая на наличие детей и отсутствие предвосхищавших разногласий. Каитов скрывался некоторое время, потом, как принято говорить, «предал себя в руки правосудия», хотя виновность не признал; по приговору суда, он отбывает наказание в виде 17 лет лишения свободы как организатор и соучастник группового убийства двух и более лиц по предварительному сговору.

Невзирая на все эти обстоятельства, а также на то, что протестовавшие на центральной площади родственники убитых дважды захватывали дом правительства вкупе с президентским кабинетом и как минимум один раз Батдыев бежал через резервный выход, Кремль не счёл нужным отправить его в отставку, хотя такая возможность очень кстати появилась в связи с отменой выборности глав регионов. Он удержался в кресле до окончания полномочий, но о новом сроке уже речи не было. На его место назначили Бориса Эбзеева.

Нужно сказать, Борис Эбзеев давно жаждал этой должности и участвовал во всех выборах (в 1999 и 2003 годах), правда, каждый раз был явным аутсайдером с десятыми долей процента поддержки избирателей. Наблюдатели отмечали интересный нюанс: респектабельного судью Конституционного суда РФ в электоральном процессе активнее всего продвигали криминальные круги. Да и зачем рафинированному юристу, карьера которого уже состоялась (судьи КС несменяемы и их статус наиболее защищённый среди госслужащих) сомнительный с точки зрения её завершения пост главы одного из наиболее депрессивных регионов страны? Но после Бесланских событий выборы глав регионов были отменены, и у аутсайдеров появляется неплохой шанс проявить себя: в июле 2008 года Дмитрий Медведев внёс кандидатуру на рассмотрение Народного собрания КЧР и в августе у республики уже был новый президент.

Эбзеев с ходу показал, что «хороший юрист» не всегда означает «хороший политик». Первым же кадровым решением он нарушил хрупкий межэтнический баланс: на должность председателя правительства вместо, как было принято, черкеса президент назначил Владимира Кайшева – не чуждого республике «крепкого хозяйственника», но вполне себе грека. Черкесы собрали чрезвычайный съезд и обратились к Москве с требованием создания единого черкесского субъекта в составе РФ из части территорий Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Адыгеи. Кстати сказать, по мнению ряда специалистов по межнациональным отношениям, моноэтническая конфигурация территориального устройства на Кавказе была бы гораздо устойчивее. Под давлением полпреда Хлопонина Эбзеев изменяет своё решение и собирается «отдать» должность черкесам, но его кандидата Фраля Шебзухова ясным весенним днём убивают обрезками арматуры в центре Черкесска. Президент всё больше теряет контроль: Народное собрание КЧР дважды отклоняет одобренную Москвой кандидатуру представителя республики в Совете Федерации Вячеслава Дерева, несмотря на все увещевания президента и усилия «Единой России»… Поэтому неожиданная для многих отставка была предрешена.


По заявлению председателя высшего совета партии «Единая Россия» Бориса Грызлова, на должность руководителя Карачаев-Черкесии будут предложены глава правительства республики черкес Мурадин Кемов, руководитель мэрии города Черкесска русский Петр Коротченко и временно исполняющий обязанности главы республики карачаевец Рашид Темрезов. С учётом национального состава Народного собрания, большинство, в котором ввиду хитроумной нарезки избирательных округов составляют карачаевцы, нетрудно предположить, кто будет будущим главой КЧР.

Назначение Темрезова многие в республике трактуют как возвращение Батдыева, чьим выдвиженцем он является. Кроме того, Рашид Темрезов по меньшей мере хороший знакомый Али Каитова, отбывающего срок в Мордовии. Впрочем, есть основания ожидать его скорого появления в КЧР: в соответствии с недавно внесёнными в УК РФ поправками суд снизил ему наказание вместо первоначально назначенных 17 лет до 10,5 лет, и бывший зять президента, а также бывший генеральный директор «Кавказцемента» может выйти на свободу по условно-досрочному освобождению уже осенью этого года.

Среди прочих факторов невозможно не упомянуть олимпиаду в Сочи, до которой, если кто не помнит, остаётся меньше 3 лет, а регион всё ещё далёк от стабильности – и даже, пожалуй, дальше, чем был, когда принималось историческое решение на сессии МОК в Гватемале. Территория же КЧР непосредственно примыкает к месту действия: отсюда до Красной поляны полдня пешком по исхоженным туристами и местными жителями тропам.

И последнее – две недели назад группа «Синара» объявила о выделении 80 миллиардов рублей в реконструкцию горнолыжного курорта Архыз. Кредитует проект банк Развития, управляющей компанией выбрано ОАО «Курорты Северного Кавказа». Сделку лично одобрил полпред президента А. Хлопонин. Главный вопрос в хронически дотационной республике – какому клану в процессе «освоения» достанутся эти средства. А это зависит от координатора процесса, каковым всегда является первое лицо региона. Возможно, ответ на вопрос о причинах кадровых метаморфоз в КЧР стоит искать в этой плоскости.

Мурат Темиров, независимый журналист, директор Школы журналистики в Праге

© caucasustimes.com