Художник Шемякин о "Гофманиаде" и "постсоветском" человеке

Шемякин работает над "Гофманиадой" уже 10 лет

Всемирно известный художник и скульптор Михаил Шемякин представил анимационный фильм "Гофманиада", создающийся по его эскизам, на международном телевизионном рынке в Каннах.

Картина по мотивам сказок немецкого писателя и композитора Эрнста Теодора Амадея Гофмана - самый масштабный проект студии "Союзмультфильм" с момента распада СССР, однако, по словам Шемякина, он не находит должной финансовой поддержки в России.

Художник, который 40 лет назад был выслан из Советского Союза по идеологическим соображениям, ныне является гражданином США, где прожил три десятилетия и основал Институт философии и психологии творчества. В 2007 году Шемякин вернулся во Францию, знакомую ему по периоду, проведенному в этой стране сразу после изгнания.

Во время очередного визита Михаила Шемякина на студию "Союзмультфильм", где продолжается работа над "Гофманиадой", с ним встретился корреспондент Русской службы Би-би-си Рафаэль Сааков.

Би-би-си: На какой стадии находится сейчас работа над "Гофманиадой"?

Михаил Шемякин: Исполнилось уже 10 лет, как мы приступили к работе с замечательным коллективом, членов которого можно назвать энтузиастами, поскольку денег на производство не выделяется почти никаких. На данный момент готовы 30 минут полнометражного фильма - это первая из трех частей под названием "Вероника". На сегодняшний день, если будет продолжаться выдавливание из министерства культуры [РФ] каких-то крох на продолжение работы, мы должны работать еще по крайней мере три года. То есть в общей сложности получится уже 13 лет.

Делаем мы этот фильм фактически даром. Мультфильм такого уровня, с куклами ручной работы, которые мы создаем, в Америке оценивается обычно в радиусе 100 миллионов долларов. Мы же долгие годы ищем 5 миллионов евро для того, чтобы просто подойти к финалу производства. Будем надеяться, что после ярмарки во Франции проектом заинтересуются какие-то западные фирмы или люди, которые имеют и деньги, и желание увидеть что-нибудь интересное.

Би-би-си: Насколько гротескный мир Гофмана актуален с точки зрения современной России?

М.Ш.: Мы вообще часто говорим "гофманиада", когда наблюдаем какое-то абсурдное явление. Есть даже такое выражение, особенно распространенное среди петербуржцев - "ну, чистый Гофман", потому что мы очень часто сталкиваемся с чем-то сказочным, хоть и не очень эстетичным, как у Гофмана.

В прошлом году вышел в свет замечательный сборник "Гофман в русской культуре", где-то на 700 страниц, о том влиянии, которое Гофман оказал на русскую музыку, литературу. Тот же Достоевский признавался, что находился под влиянием Гофмана, знаменитый кружок литераторов "Серапионовы братья" был назван в честь произведения Гофмана. Известный всем "Щелкунчик", над постановкой которого в России работал ваш покорный слуга.

Как это ни странно, Гофман прижился в России больше, чем в Германии. Мистика еще и в том, что там, где родился Гофман, сегодня территория России [Кенигсберг, нынешний Калининград - прим. Би-би-си].

Би-би-си: Удастся ли вам реализовать давнюю мечту и установить памятник писателю на его исторической родине?

М.Ш.: К сожалению, мы уже давно рассуждаем об этом, но памятник пока не поставлен. Памятник уже готов, он стоит у меня в мастерской, в гипсе, а на бронзу и на дальнейшую работу по его установке государство денег не нашло. Занимался этим бывший министр культуры Михаил Швыдкой. Надеюсь, что-то получится сейчас. К сожалению, пока государство не понимает, насколько важно искусство для имиджа России.

Почему травили нас, художников-диссидентов, при коммунистах? Было такое понятие "идеологический фронт", четкое и определенное, обозначенное на бумаге. Сегодня идеологического фронта не существует как такового, и это большой минус. Я не говорю, что выступаю за фронт социалистического реализма, который боролся со всем новым, но, тем не менее, даже в школе соцреализма было создано много прекрасного и интересного, чем можно гордиться.

Коммунисты в этом плане действовали с умом, они возвращали в родные пенаты таких людей, как Прокофьев, Кончаловский, Толстой, для них создавались колоссальные условия, в которых те понимали, что могут творить.

Би-би-си: Вы можете представить, что на каком-то этапе вернетесь жить в Россию?

М.Ш.: Думаю, что для меня это исключено. Мне таких приглашений не поступало, и с моей громаднейшей библиотекой мне просто-напросто не переехать. Более того, созданы законы, которые нужно менять. Переехав сюда, я потом не имею права ничего вывезти, даже свои произведения. Мои картины объявлены экономической ценностью, то есть я должен отчитаться, что я вывожу. Рисунки у меня стоят дорого, картины - еще дороже. Значит, в министерстве культуры мне надо брать бумаги.

Продал - не продал, это не так важно, я должен платить с этого налоги. Создана такая система, что даже подумать об этом страшно. К тому же Москва - один из самых дорогих городов мира. И потом, я уже 40 лет живу на Западе после изгнания, зачем мне возвращаться, чтобы бороться с чиновниками и уголовщиной?!

Вообще, в каком направлении будет двигаться Россия, сказать очень сложно. Господин Медведев [президент России Дмитрий Медведев - прим. Би-би-си] говорил, что вариант арабских стран невозможен в России, но просто, наверное, он плохо читает историю.

Когда-то упитанные, толстомордые казаки сидели на упитанных лошадях, были великолепные холеные офицеры, были подчиняющиеся беспрекословно солдафоны, великолепная армия, а против нее пошли люди, у которых была одна винтовка на пятерых, и многие из них имели босые пятки. И они победили, потому что революция была предрешена. И победа ее была предрешена. Другое дело, что воспользовалась революцией банда большевиков и перевернула все это в другую сторону. Но говорить о том, что здесь невозможны вспышки, это просто смешно.

В принципе, на сегодняшний день Россия сидит на пороховой бочке, потому что дальше продолжаться то беззаконие, которое творится, не может. И этими сладкими речами о том, что мы сейчас возьмем и прочее - народ ведь русский не глуп, далеко не глуп. Он просто очень терпелив, но не надо принимать терпение за глупость. Это свойство нации, но когда уже его, русский народ, разозлишь, сами понимаете, что происходит. Думаете, что глубинка, в которой живут армейские офицеры, по-прежнему в бараках, и смотрят по телевизору, как развлекается господин Абрамович на своих яхтах, думаете, это долго будет продолжаться? Я - не думаю.

Би-би-си: Появились ли, на ваш взгляд, за последние десятилетия российские художники, которые могут оставить свой след в мировом искусстве?

М.Ш.: На сегодняшний день говорить о проблемах того фронта, на котором я работаю и сражаюсь, очень сложно - они стали тревожными и где-то даже трагичными. Идет охота за деньгами "новых русских", так же как за деньгами американцев, арабов - с ними, правда, сложнее, потому что там господствует закон шариата, и фигуративное изображение там запрещено. Те люди, которые заработали большие деньги, особенно шальные, не имеют прямого и близкого отношения к культуре, поэтому их легко ловить, "вбивать" им что-то - Энди Уорхолла за миллионы, разрезанную акулу Дэмиена Херста и прочее.

Идет атака на традиции российского искусства. Если мы их потеряем, мы потеряем сильную академическую школу, которая уже сегодня на ладан дышит, потеряем то, что свойственно российскому искусству - какая-то вдумчивость, иногда, может быть, излишняя, но необходимая именно для данного народа, психологичность, стремление к духовным и метафизическим поискам.

В результате этой атаки на кошельки "новых русских" возникли так называемые крупные имена, которые на самом деле являют из себя мыльные пузыри, такие как Дубосарский и Виноградов [Владимир Дубосарский и Александр Виноградов, работают в арт-дуэте с 1994 года - прим. Би-би-си]. Немножко порнографии, немножко журнала, узнаваемых людей - Сталин, Шварценеггер, голые задницы, несущиеся с автоматом на конях, такой, знаете, попс в искусстве.Это не новое, это все есть и на Западе - к примеру, в Германии в различных вариантах, но вот нашли русских и их раскручивают.

Они прекрасно знают, что они держатся на скандале. Так же, как Кулик [Олег Кулик - прим. Би-би-си] - прыгал, прыгал, а сегодня уже глашатай, чуть ли не гуру российского искусства. Говорить о том, что он художник, вообще не приходится, потому что он, по-моему, никогда и кистей и карандашей в руках не держал. А говорить о серьезных художниках, которых можно действительно показывать на Западе, - пока такого нет.

Например, не было ни одной громадной выставки Тышлера [советский живописец Александр Тышлер - прим. Би-би-си]. Он уже давно умер, это гениальный художник, друг Маяковского, Мейерхольда - сделайте выставку и, во всяком случае, во Франции будут стоять толпы народа, чтобы увидеть это. Сделайте выставку Артура Фонвизина - это самый грандиозный акварелист мира. Сделайте выставку того, чем занимается тот же "Союзмультфильм" - европейцы будут толпами валить на это. Просто государство должно заниматься и выделять средства, чтобы мы могли показывать то, что умеем делать.

"Не увольнять надо, а сажать"

Би-би-си: Почему, на ваш взгляд, искусству сегодня сложнее получить поддержку в России, чем, например, спорту, когда выделяются значительные средства на организацию Олимпиады или чемпионата мира по футболу?

М.Ш.: Ответ на этот вопрос можно найти в очень старой книжке - "История одного города" Салтыкова-Щедрина. Очень многие моменты были затронуты еще в те времена не только гениальным писателем, но и философом, исследователем социальных зол в России. Это отсутствие культуры у тех людей, которые нахватали денег в период мутной приватизации, это чудовищная закомплексованность.

Деньги фактически достались рабам, потому что 70 лет страна фактически находилась в рабстве, в отрыве от арены мировой культуры, в отрыве от информации, в отрыве от всего. Те люди, которые рвались к чему-то, садились на семь лет тюрьмы за то, что у них обнаруживали самиздат.

Сознание "постсоветского" человека, конечно, очень мутное, искаженное, уродливое. И от этого все беды, потому что человек, который хочет в один момент стать богатым, вдруг становится таковым. Образование слабенькое, понятие о том, что такое твой народ, твоя родина, твоя земля, отсутствует. Для больших перемен, наверное, надо вытравить из себя раба.

Би-би-си: Вас еще может что-то удивить в российской действительности?

М.Ш.: Все, с чем я сталкиваюсь, казалось бы, система абсурдная, разворовывается все. Президент с трибуны постоянно призывает бороться с коррупцией. Как только поймали кого-то, в крупном воровстве уличили - немедленно увольнять. Не увольнять, господин Медведев, а сажать надо. Тогда еще народ поймет, что что-то будет происходить.

На сегодняшний день мы знаем прекрасно, что и судью почти любого можно купить, и прокурора. Поэтому, конечно, нет доверия, нет желания вкладывать во что-то в своей стране, потому что нет ощущения, что это стабильно. А уж о культуре говорить вообще не приходится.

Кому придет в голову вкладывать в серьезное кино, если оно тут же не принесет деньги? Плодятся эти жуткие пародии на голливудское кино, и вокруг говорят, что все это идет из Америки. Так вы берите в Америке то, что есть хорошего - Голливуд создал столько прекрасного, что можно многому поучиться. Если же вы закупаете дешевку, и русский народ думает, что в Голливуде только этим и занимаются, то и подражание основано на этом. Отупление народа происходит, конечно, со страшной силой. Достаточно включить российское телевидение.

Би-би-си: Завершена ли при этом трансформация "постсоветского", как вы его называете, человека в российского?

М.Ш.: Вы знаете, у российского народа, конечно, колоссальное разочарование. Когда-то Володя Высоцкий, с которым я имел счастье и честь дружить долгие годы, написал в своей песне: "Мне сегодня дали свободу, что я с ней делать буду?". Это очень подошло к тому, что случилось с "постсоветским" человеком, когда началась перестройка. Свободу дали, а как ей пользоваться и что такое настоящая свобода люди просто не понимали. И это непонимание растет, потому что нельзя путать свободу с анархией.

Русскому человеку свойственна склонность к анархии, к непредсказуемым поступкам, к жестокости, что мы доказали в 30-е годы. С другой стороны, в силу закомплексованности, происходит постоянное биение себя в грудь и поиск чего-то необычного, что отличает нас в лучшую сторону от других народов. Прежде всего - наша знаменитая духовность, которой мы уже опостылели всему миру. Мы кричим о том, что мы самые добрые. Я уже не говорю о том, что - и самые умные.

Надо понимать, что Россия состоит из многих национальностей. Допустим, мы - кавказцы, а я принадлежу к этой породе людей в папахах, сидящих на конях [Шемякин, родившийся в Москве, происходит из кабардинского рода Кардановых - прим. Би-би-си]. У нас есть свои понятия о чести, о том, что такое наша семья.

Би-би-си: Как вы вообще относитесь к процессам, происходящим сейчас на Северном Кавказе?

М.Ш.: Недавно я встречался с Владимиром Владимировичем Путиным и провел с ним немало времени для такого человека. Наверное, около двух часов мы беседовали о проблемах Северного Кавказа, и я затронул вопрос о разнице в менталитете.

Вроде все - россияне, а характеры и взгляды на жизнь разные. Представителей одного моего клана Кардановых - только в России 12 тысяч человек, а в общей сложности 64 тысячи. Мы знаем друг друга и гордимся нашими достижениями, следим за тем, кто и куда уехал.

Изжить наследие прошлого, которое на сегодняшний день принимает уродливую метаморфозу, очень сложно. Как в природе, гусеница превращается в бабочку, а у нас, в силу определенных обстоятельств, часть людей становятся более свободными и что-то творят, а другая часть превращается в монстров. К сожалению, эти монстры владеют и деньгами, и недрами земли, и, что самое печальное, владеют якобы законом, что на самом деле является беззаконием.

У населения нет доверия ни к власть имущим, ни к деньги имущим. Единственная надежда, конечно, на молодежь, с которой нужно больше работать. Сейчас она растлевается, просто растлевается. На том же Кавказе ребята слоняются по улицам, без денег, без работы, и это очень удобный момент для того, чтобы фундаменталисты вербовали их в свои отряды. Когда вы ходите и знаете, что никому не нужны, тогда возникает шальная мысль - а вдруг будет лучше. В этом и есть трагедия Кавказа и, в общем, трагедия России.

Би-би-си: Что вы думаете о неоднозначном имидже российского премьера, который сформировался на Западе?

М.Ш.: Пару лет назад я видел интервью дочки или внучки Хрущева. Первый срок, рассказывает она, Хрущев был абсолютно нормальным человеком, который советовался с кем-то, прислушивался. Через некоторое время, уже на втором сроке, Хрущеву стало казаться, что все, что бы он ни говорил, ни делал - гениально. То же самое происходит почти с любым правителем в России. То есть люди начинают раболепствовать, и в результате, наверное, в их сознании происходят какие-то изменения.

Я знаю Путина много лет, встречался с ним и на первом президентском сроке, и на втором. В беседах с Путиным, который обожает Высоцкого (а мы много о чем говорили), у меня не создавалось впечатления, я не видел, что этот человек рвется к какому-то сталинизму. Это просто смешно. Иллюзия того, что человек рвется к деспотической власти в основном создается благодаря тому, что его окружение хочет данной власти, хочет данной позиции, и оно создает очень скверный имидж.

Когда дело касается политики, иногда бывают какие-то ошибки, бывают находки, но всегда, когда решение о чем-то принимается на российской территории, нужно внимательно рассмотреть, почему это произошло.

Би-би-си: Недавно вы объявили о планах создания во Франции центра для художников Северного Кавказа. Как планируете организовать работу этой выставочной площадки?

М.Ш.: Создание подобного центра очень важно для поддержки северокавказских художников. Есть грандиозная площадка, которая принадлежит мне, но мой карман далеко не адекватен моему имени, поэтому крышу нам отреставрировать удалось, а на остальное пока не хватает денег.

Конечно, такой центр на территории Королевского замка [Лош, замок Карла VII, бывший монастырь - прим. Би-би-си], с туристической проходимостью в 300 тысяч человек за сезон, даст многим людям понять, что с регионом под названием Северный Кавказ нельзя связывать исключительно терроризм и экстремизм.

Можно будет узнать, что регион населяет народ с необычайной культурой, древней историей, с феноменальными традициями и с очень талантливой молодежью - художниками, скульпторами и графиками. Когда мы начнем думать о том, как бы в своем дворике прибраться и с нашей молодежью разобраться, тогда, я думаю, мы чего-то нормального и добьемся.

© bbc.co.uk