Не протянуть руку помощи сирийским черкесам, по меньшей мере, бесчеловечно

Тема сирийских черкесов продолжает сохранять свою актуальность – она стала не только важной частью сложного контекста гражданского противостояния и гуманитарной катастрофы в Сирии, но и обнажила среди многих еще одну – кавказскую – грань сирийской проблемы.

Интернет переполнен свидетельствами о массовых и систематических репрессиях против гражданского населения как со стороны правительственных войск, так и со стороны Сирийской Свободной Армии. План мирного урегулирования Кофи Аннана не оправдывает себя, у турецкой границы и в лагерях Иордании скопились тысячи беженцев…

Одна из авторитетных правозащитных организаций Хьюман Райт Вотч на основании свидетельств сотен жертв и очевидцев дает статистику о тысячах жертв вооруженного конфликта: "с начала антиправительственных выступлений в марте2011 г. сирийскими силами безопасности были убиты больше 4 тысяч человек, десятки тысяч подверглись произвольному аресту".

На сегодняшний день более 1000 сирийских черкесов направили семь официальных обращений Президенту РФ Д. Медведеву, главе Адыгеи А.К. Тхакушинову, главе Кабардино-Балкарии А.Б. Канокову, главе КЧР Р. Темрезову, а также общественной организации "Адыгэ Хасэ" всех трех республик. Они попросили помочь им вернуться на историческую родину в условиях, когда Сирия фактически оказалась на грани гражданской войны.

Точную численность черкесской общины в Сирии определить не так просто – этноним "черкесы" на Ближнем Востоке распространяется не только на собственно черкесов, но и на дагестанцев, балкарцев, чеченцев, абхазов и др. По разным данным, собственно черкесское население в Сирии насчитывает от 80 до 100 тыс. человек. Основные города проживания - Дамаск, Алеппо и Хомс (вокруг Хомса черкесы проживали в 11 селах, сегодня люди из этих сел уже беженцы). Сегодня, кроме Хомса, города, которого практически уже нет, самыми проблемными зонами, в которых черкесы подвергаются наибольшей опасности, являются аль-Баяда и Халдие.

Черкесы в Сирии появились в середине 1860-х гг. Мухаджирское движение, депортация с исторической родины, черкесский исход в Османскую империю, одна из самых страшных трагедий в новой истории человечества, всегда будет существовать в исторической памяти черкесов в форме пронзительных траурных песен – плачей, неизбывной тоски по утраченной родине, потерянным очагам и разрушенным могилам.

Черкесы пришлись в Османской империи весьма кстати: из них создавали буферные поселения, таким образом увеличивая количество мусульман в провинциях и обустраивая за счет черкесов пустующие земли. Черкесы с их развитой всаднической культурой и воинскими традициями обеспечивали защиту арабских земледельческих поселений от набегов кочевников, а также использовались османами в подавлении национально-освободительного движения друзов. С 1860-х гг. расселение черкесов в Сирии прошло еще несколько этапов – основная масса черкесов была переселена сюда из балканских провинций Османской империи после окончания Русско-турецкой войны 1877-1878 годов. "Адыгская (черкесская) энциклопедия" сообщает, что "черкесская иммиграция в те районы, которые сегодня представляют территорию Сирии, продолжалась вплоть до начала 20-х гг. ХХ века.".

Черкесы в Сирии воспроизводили свою Черкесию. Как писал врач и известный путешественник XIX в., автор книги "По белу свету" А. Елисеев, они "живо перенесли наше воображение на недавно еще покинутый Кавказ". Северный Кавказ всегда воспринимался черкесами Сирии как духовная родина, а их идентичность строилась и строится через воспроизводство системы Адыгэ Хабзэ, главного маркера черкесского мироощущения и самого мощного регулятора всей системы общественных отношений.

Черкесы принесли с Кавказа в Сирию традиции воинской культуры со свойственной ей темой лояльности своему патрону, корпоративной этикой и солидарностью. Преданность черкесских генералов и офицеров своему правительству и в период османского правления, и в период французского мандата, и во время независимости Сирии создала черкесам репутацию законопослушных и лояльных сирийских граждан. Анзор Кушхабиев, автор монографии "Черкесы в Сирии", пишет, что "к концу прошлого века в вооруженных силах страны было 30-35 действующих генералов-черкесов".

Во второй половине ХХ века черкесская община в Сирии подверглась трансформациям – во-первых, изменилась среда проживания, все больше черкесов в результате миграций стали проживать в Дамаске. "Воздух города, — говорили в Европе в средние века применительно к крепостным, бежавшим в города — делает человека свободным". "Воздух Дамаска" повлиял и на черкесов, расселившихся в сирийской столице. Городская жизнь, возможности интенсивного информационного обмена, высшее образование в Европе, Интернет, доступность новых технологий – все это в последние десятилетия разрушало традиционный уклад и традиционную замкнутость черкесской общины.

Английский язык, наряду с арабским и родным, черкесским, входил в быт образованных горожан, черкесы осваивали новые профессии. Сегодня пришел конец монополии военной карьеры для молодых черкесов, как и закончилась эра черкесов-генералов. Черкесы уже не имеют того влияния среди военной элиты Сирии, которым обладали еще лет 20 назад, а в силовых структурах и армии Башара Асада ни один ключевой пост не занят черкесом. К 2010-м гг. черкесы встроены не только в структуры, связанные с армией, системой государственной безопасности и министерством обороны, но и в сферу науки, культуры, высшего образования, медицины. Имя сирийского черкеса, шейха Джэудэта Сэхьида, сегодня известно многим исламским ученым – шейх имеет репутацию сирийского Ганди, последовательного противника насилия; он – один из 20 подписантов открытого письма, в котором со своими коллегами, мусульманскими учеными, он выразил озабоченность насильственными мерами правительства Асада по отношению к своему народу.

Именно сирийские черкесы в советский период – и в 1920-х, и в 1960-х гг., после аннексии Израилем Голанских высот, проявляли наибольшую активность и выступали с прошениями о возвращении домой. В 1990-е годы они активно работали в Международной Черкесской Ассоциации, первой общественной организации, объединившей представителей всего черкесского мира.

Пока решение по сирийским черкесам в Москве не принято. Трудно предсказать, каким оно будет – очевидно, что на самом верху нет единого мнения и общих подходов к этой проблеме. С одной стороны, явной поддержки теме репатриации не слышно, и вряд ли стоит ожидать повторения сценария репатриации косовских черкесов в 1998 году. С другой стороны, определенная доля прагматичности в действиях федеральных политиков есть. Так, спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко приняла у себя сенаторов от республик с черкесским компонентом; впервые в новейшей истории правительственная делегация под руководством сенатора от КБР Альберта Кажарова в марте посетила Сирию для изучения положения черкесской общины; в КБР создан Центр по приему репатриантов, куда на сегодняшний день обратились десятки человек.

Очевидно, что ставка на "ответное молчание" со стороны российского политического класса, ставшая нормой при обсуждении черкесского вопроса в 2010-2011гг., себя исчерпала, поскольку создает репутационные риски, особенно в условиях обострения черкесского вопроса накануне Олимпиады в Сочи.

Черкесская диаспора обладает ресурсами влияния на Ближнем Востоке, особенно в Турции и Иордании, и открытое пренебрежение просьбами сирийских черкесов грозит многотысячными протестными черкесскими митингами на площади Таксим в Стамбуле, активизацией черкесской диаспоры в Америке, уже не раз продемонстрировавшей свою способность к флеш-мобам, и в целом будет работать на консолидацию протестных настроений.

Учитывая интересы Грузии в регионе и ее инструментальную заинтересованность в черкесском вопросе, нетрудно предсказать ее дальнейшую активность и включение сирийской темы в общий контекст ее усилий на черкесском направлении.

Однако тема сирийских черкесов обнажила не только многослойность интересов и разнообразие векторов внешней политики России на Ближнем Востоке.

Она стала главным нравственным вызовом новейшего времени для черкесов Кавказа. Мурат Табишев, активист общественной организации "Пэрыт", встретив в Нальчике 17 беженцев из Сирии, среди которых и совсем маленькие дети, написал об этом на фейсбуке. Его "непричесанные комменты " уже облетели весь черкесский интернет: "Я сочувствую им по-человечески. Нелегко начинать жизнь с нуля на другой земле, даже если она есть земля предков. Сочувствую не потому, что они решились на этот шаг, сочувствие мое похоже больше на сопереживание, есть боязнь за местных соотечественников, которые могут не проявить доброту и теплоту..."

Черкесские активисты, по инициативе которых в Майкопе собрался съезд в 1000 человек, и московские бизнесмены, без лишнего шума внесшие десятки тысяч долларов в помощь своим сирийским братьям, и люди, уже разделившие с теми, кто приехал в Нальчик, свой дом и свой хлеб – как будто за всех них ответил на съезде в феврале 2012 года Аристотель Спиров, председатель Адыгейской республиканской общественной организации греков "Арго": "Мы готовы протянуть руку помощи им сейчас — не протянуть, по меньшей мере, бесчеловечно".

Наима Нефляшева

© Кавказская политика