Муазин Хачетлов: АДЫГСКИЙ И БАЛКАРСКИЙ МОГУТ СТАТЬ ИСЧЕЗАЮЩИМИ ЯЗЫКАМИ

Современное гуманитарное мировоззрение в толковании в таких его основных направлениях, как социология, культурология, этнография, историография, да и общая философия, однозначно признает, что многообразие этнической структуры всего населения Земли, проявляемое не только существованием огромного количества мононациональных государств, но и наличием внутри многих государств отдельных этнических групп (полинацнальные государства), представляет собой совокупное всемирное культурное богатство. это богатство, в первую очередь, выражается в широком многообразии языковых, психологических, бытовых, традиционных и других признаков идентификационных особенностей множества этносов.
Общепризнано, что безусловным и определяющим идентификационным признаком каждого этноса является его язык, выступающий как инструмент внутриэтнического общения. Потеря языком статуса формы разнообразного общения внутри этноса приводит к исчезновению самого этноса, пользователя этим языком. Исчезнувший этнос, как правило, ассимилируется с другим, более доминирующим народом.
В силу разнообразных факторов за всю тысячелетнюю историю человечества в мире происходило и происходит исчезновениес лица Земли и значительного количества этнических образований.

В современных условиях процесс исчезновения этнических образований (региональные этносы и национальные меньшинства) в полинациональных государствах приобретает все более и более острую проблемную форму. Основными причинами такого рода процессов являются объективные и субъективные общественно-политические и общественно-экономические трансформации, происходящие в современном мире, такие как масштабная глобализация, интенсивная экономическая и гуманитарная интеграция. Немаловажным фактором в коренной деформации этнического образа жизни малых народов является также продолжающийся немалыми темпами в течении многих десятилетий процесс урбанизации.
Начиная со второй половины 20в. в полинациональных государствах в качестве политического инструмента подавления региональных языков и языков национальных меньшинств (международная терминология) выступает доминантный статус официального (государственного) языка данного государства.
Таким образом, проблема сохранения малых этносов со своей самобытной культурой, исторически установившимися традициями, по своей сути сводится к проблеме сохранения и развития региональных языков и языков национальных меньшинств в полинациональных государствах.

Мировое сообщество в конце 1940-х гг. 20в. стало проявлять беспокойство состоянием проблемы угрозы исчезновения региональных языков национальных меньшинств. Беспокойство это выражалось в стремлении выработать и формировать определенные международные правовые нормы по защите региональных языков и языков национальных меньшинств. В результате, такого рода нормы в той или иной мере нашли свое отражение в таких международных документах, как «Всеобщая декларация прав человека», в «Конвенции о правах ребенка», во «Всемирной декларации об обеспечении выживания, защиты и развития детей», а также в ряде соответствующих документов ООН, ЮНЕСКО, ОБСЕ, Совета Европы.
С глубокой озабоченностью, ответственно и глубоко продуманно подошли к проблеме языков малых народов страны – члены Совета Европы. На территории многих европейских стран имеются немалые группы коренных жителей, говорящие на иных языках, чем большинство населениястраны, в том числе и Российская Федерация. Численность носителей региональных языков и языков национальных меньшинств варьируется в зависимости от страны в пределах – от нескольких тысяч до нескольких миллионов. Соответственно, прослеживаются значительные различия в законодательстве и практике тех или иных государств по отношению к ним. Тем не менее, у языков этих малых этносов есть одна общая характерная черта: их будущее в той или иной мере находится под вопросом. Связано это не только с неблагоприятными условиями или проводимой государствами политикой ассимиляции, но и, не в меньшей степени, с всепроницающим воздействием современной цивилизации, стремящейся подчинить все единому стандарту.
В конце 1980-х годов Советом Европы был сформирован экспертный совет, который провел соответствующий анализ состояния региональных языков в ряде стран Европы, выявил наиболее важные и острые проблемы вопроса и сформировал основные тезисы их решения. В конечном итоге принципы решения проблемы были изложены в проекте «Европейской Хартии региональных языков или языков меньшинств». Хартия была принята Комитетом Министров Совета Европы в ноябре 1992г.
Главную идеологию Хартии составляют два основополагающие концептуальные положения:
а) для сохранения и развития регионального языка и языка меньшинств необходимо, чтобы он стал в полной мере инструментом общения его носителя со всеми соплеменниками во всех сферах жизнедеятельности;
б) образовательный уровень регионального населения на родном языке должен быть до такой степени основательным, чтобы его представители в процессе общения в соответствии с п. а) не испытывали языковых затруднений.
Все содержание Хартии строится в соответствии с нормами безусловного обеспечения двух упомянутых условий.
В данной публикации не ставится цель освещения всего содержания Хартии. Но для большей убедительности обратим внимание читателя на некоторые её принципиальные нормы, обеспечения выполнения которых входит в обязанность стороны, подписавшей Хартию.
Предварительно Хартией определены основные понятия в структуре изложения ее буквы и духа. Для целей Хартии:
а) «региональные языки или языки меньшинств» означают языки, которые традиционно используются на данной территории государства жителями этого государства, представляющими собой группу, численно меньшую, чем остальное население государства, и отличаются от официального языка (языков) этого государства. Они не включают в себя ни диалекты официального языка (языков) этого государства, ни языки мигрантов.
б) «территория, на которой используется региональный язык или язык меньшинств» означает географический район, в котором упомянутый язык является средством общения части населения, что является основанием для принятия различных мер по его защите и развитию, предусмотренных Хартией.
Таким образом, исходя из сути поставленных первостепенных целей, Хартия призвана защищать и поддерживать региональные языки или языки меньшинств как находящуюся под угрозой исчезновения часть культурного наследия Европы.
В административных округах государства, где число жителей, пользующихся региональным языком или языком меньшинств составляет большинство, сторона, подписавшая Хартию обязуется:
а) обеспечивать, чтобы административные власти пользовались региональным языком или языком меньшинств;
б) обеспечивать доступность для населения широко используемых документов и бланков на региональных языках или языках меньшинств;
в) разрешать административным властям составлять деловые документы на региональном языке или языке меньшинств;
г) разрешать лицам, пользующимися региональными языками или языками меньшинств подавать заявления и получать ответ на них на этих языках;
д) использование региональными властями региональных языков или языков меньшинств в ходе дебатов на сессиях их представительных органов.
Нормы перечисленных пунктов а), б), в), г) и д) в соответствии с положениями Хартии распространяются также и на структуры органов местного самоуправления.
В Хартии также предусмотрены соответствующие нормы обязательств использования региональных языков или языков меньшинств в органах судебной власти, в средствах массовой информации, в экономической и общественной жизни, в области функционирования культурных объектов, в процессе проведения культурных мероприятий в других сферах общественной жизни.
Например, в производстве по уголовным, гражданским делам, делам по административным нарушениям и по другим случаям судебного процесса сторона, подписавшая Хартию, обязана обеспечивать, чтобы в случае просьбы одной из сторон, слушание дела в Суде велось на региональном языке или языке меньшинств.
Для чего и с какой целью Хартией предусматриваются такие, прямо следует сказать, чрезвычайные условия для региональных языков или языков меньшинств? Безусловно, для того, чтобы язык не только сохранился, но и чтобы он развивался, обогащался новой терминологией, что вызвано необходимостью внутриэтнического общения в самых различных областях общественной жизни.
Без условно для того, чтобы региональный язык или язык меньшинств функционировал динамично в разнообразных сферах деятельности человека, необходимо обеспечить соответствующий высокий образовательный уровень пользователя этим языком. В связи с этим одной из важнейших структурных составляющих Хартии является система норм, относящаяся к образовательному процессу на региональном языке или языке меньшинств.
В отношении образования сторона, подписавшая Хартию, обязуется в рамках территории, где такие языки используются, в соответствии с фактическим положением каждого из этих языков и без ущерба для преподавания официального языка государства, руководствоваться соответствующими нормами Хартии, в том числе:
а) обеспечивать доступность дошкольного, начального, среднего, профессионально-технического, университетского и другого высшего образования на региональном языке или языке меньшинств;
б) обеспечивать доступность существенной части дошкольного, начального, среднего, профессионально-технического, университетского и другого высшего образования на региональном языке или языке меньшинств;
в) обеспечивать в рамках начального, среднего, профессионально-технического, университетского или другого высшего образования преподавание соответствующих региональных языков или языков меньшинств в качестве составной части учебной программы.
Как видим, Хартия устанавливает достаточно радикальные нормы в образовательном процессе вплоть до ведения режима обучения учащихся в университетах и других высших учебных заведений на региональном языке или языке меньшинств. И, действительно, это необходимо в определенных условиях для придания региональным языкам более высокого статуса. Можно не сомневаться, что такие прецеденты имеют место в ряде европейских стран, например, в Испании относительно басков или в Швейцарии для горских народов.
В то же время составители Хартии в своих намерениях и действиях достаточно прагматичны и объективно оценивают значительное различие положений разных региональных языков или языков меньшинств в Европе в зависимости от территории их использования, от государств, где расположены эти территории, и соответственно, предусматривают в Хартии различные уровни норм по объему и характеру обучения на региональных языках или языках меньшинств, а также преподавания их в различных уровнях образовательных учреждений.
Для достижения поставленной цели в европейских странах по сохранению и развитию региональных языков или языков меньшинств Хартией предусмотрена эффективная система контроля выполнения своих обязательств государствами, подписавшими Хартию.
Принимая во внимание значение предмета Хартии для многих государств, которые не являются членами Совета Европы (еще в 1992г.), было решено, что Хартия будет носить характер открытой конвенции, присоединиться к которой может любое государство – не член Совета Европы.
Здесь необходимо обратить внимание на то, что распространение положений и норм Европейской Хартии на региональные языки или языки меньшинств в России, т.е. на языки тех ее жителей, говорящих кроме как на русском, но и на языке народа, к которому они принадлежат, представляет собой достаточно непростую общественно-политическую проблему.
Тем не менее, Российская Федерация подписала «Европейскую Хартию региональных языков и языков меньшинств», тем самым став субъектом системы обеспечения норм этого важного международного правового акта. Безусловно, в результате вступления в Совет Европы Россия взяла на себя ряд дополнительных обязательств по демократизации принципов организации внутрироссийского общества с учетом норм соответствующих международных правовых актов, в том числе норм указанной Хартии.
Однако процедура приведения Федерального законодательства РФ и ее субъектов в соответствии с императивами Хартии региональных языков или языков меньшинств до настоящего времени остается не реализованной как на федеральном, так и на уровне ряда субъектов РФ. Об этом свидетельствуют нормы и положения Федерального Закона РФ «О языках народов Российской Федерации в редакциях за №126 ФЗ от 24.07.1998г. и за №165-ФЗ от 11.12.2002г. и, в частности, Республиканского закона «О языках народов Кабардино-Балкарской Республики» в редакциях за №38-РЗ от 18.05.2001г. и за №108-РЗ от 06.12.2003г.
На сути норм этих законодательных актов, на степени возможности их правоприменения на практике мы остановимся ниже.
Естественно, что в данной публикации мы не можем брать на себя ответственность рассмотрения всего комплекса проблем региональных языков и языков меньшинств в масштабах всей России.
В настоящее время в Российской Федерации в соответствии с ее Конституцией насчитывается не менее 30 субъектов, образованных по национально-территориальному принципу (республики, национально-автономные округа, автономные области). Никто не может отрицать, что языки титульных народов в этих национальных образованиях относятся к категории региональных языков.
Кроме того, проектом «Стратегия национальной политики Российской Федерации» разработанной и уже подготовленной к подписанию на самом высоком уровне власти, в России устанавливается дополнительный статус – «малочисленные народы» - национальной идентификации жителей страны. Это – народы, численность которых в РФ составляют менее 50 тысяч человек. С учетом последнего в соответствии с проектом упомянутой «Стратегии» в системе образования России используется 89 языков, т.е. количество малочисленных народов в стране составляет порядка 59. С уверенностью можно утверждать, такого многообразия языков не имеется ни в одной европейской стране.
Таким образом, если Россия солидарна с мировым сообществом, в первую очередь, с европейским в том, что наличие на определенной географической территории многообразие традиционных национальных самобытных культур, главными выразителями которых выступают национальные языки многих отдельных групп населения, то она, наряду с другими внутригосударственными задачами – политическими, экономическими, социальными – обязана ставить задачу решения сохранения региональных языков или языков меньшинств. К сожалению постановка такого рода задачи не имела место ни в последние десятилетия существования СССР, ни в постсоветское время в России.
Вопрос сохранения региональных языков или языков меньшинств, несмотря на подписание соответствующей «Европейской Хартии», будучи актуальной проблемой современности, не находит свое место в какой-либо форме ни в государственных, ни в общественно-политических программах России.
Если вернуться к редакции проекта «Стратегии национальной политики», то обращает на себя внимание то, что во многие её разделы перегружены негативами этнонационального характера, типа: межнациональный конфликт, этнотерриториальный сепаратизм, этнополитизация, этнический экстремизм, этнофобия и т.п.
В то же время в проекте «Стратегии» мы не находим ни одного момента, затрагивающего необходимости сохранения региональных языков или языков меньшинств, как главнейшего компонента культурно-исторического наследия многонациональной России.
Как результат подобной политики в России по данным Лаборатории лексикологических проблем МГУ по итогам лингвистических полевых экспедиций по изучению исчезающих языков («Новая газета» №29, 2010г.) значительное количество языков малочисленных народов к настоящему времени или уже исчезли или находятся в стадии исчезновения. Эту участь также не избежали и субъектообразующие народы ряда республик в составе РФ. Например, число коренных жителей таких республик, как Карелия и Коми за каждый период переписи населения уменьшается примерно на 30%.
Проблема сохранения на далекую историческую перспективу к сожалению в той или иной мере стоит почти перед каждым региональным языком или языком меньшинств в России.
У нас, в Кабардино-Балкарии проблема сохранения родных языков кабардинцев, балкарцев вот уже несколько десятилетий является одной из острых тем систематических публичных выступлений в средствах массовой информации. Свою озабоченность по данной проблематике выражают представители интеллигенции, специалисты в разных отраслях жизнеустройства в республике.
Подавляющее большинство лиц, выражающих беспокойство о будущем родных языков, едино в одном – уровень пользования родными языками среди его носителей с течением времени имеет усиливающуюся тенденцию к снижению. Язык, предназначенный в качестве средства осуществления всех сторон жизнедеятельности человека, становится чем-то внешним по отношению к его носителю. Многообразные жизненные процессы для кабардинцев и балкарцев реализовываются без участия их родных языков.
К сожалению, в публикуемых материалах отсутствуют конкретные данные мониторинговых исследований состояния родных языков на какой-то данный период. Такие важные для языков мероприятия можно и нужно было реализовывать через специализированные государственные ведомства, научно-исследовательские и учебные учреждения, а также инициативные общественные объединения.
Для сохранения объективности в рассматриваемой проблематике отметим, что в системе использования родных языков в масштабах КБР ни кабардинский, ни балкарский языки никакими преимуществами не обладают по отношению одного к другому.
В то же время с учетом всех внешних факторов степень уязвимости кабардинского (адыгского) языка со стороны неблагоприятных условий, подталкивающих его на путь исчезновения, в мировом масштабе достаточно высока. В подтверждение к сказанному выше следует добавить тот факт, что в многомиллионной адыгской зарубежной диаспоре адыги в возрасте моложе 30-35 лет уже в основном не владеют своим родным языком. Да и положение адыгского населения в таких субъектах РФ как Краснодарский край, Ставропольский край, Республика Северная Осетия трудно считать благоприятным для сохранения родного языка.
Безусловно, при рассмотрении вопросов, связанных с региональными языками или языками меньшинств, в частности родных языков кабардинцев и балкарцев, чрезвычайно важно уяснить характер отражения данной проблемы в соответствующих законодательных актах Российской Федерации и Кабардино-Балкарии.
В связи с этим сразу отметим, что в главном законе РФ – Конституции – в статье 68 устанавливаются нормы «1. Государственным языком РФ на всей территории является русский язык.
2. Республики вправе устанавливать свои государственные языки. В органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик они употребляются (подчеркнуто нами) наряду с государственным языком Российской Федерации.
3. Российская Федерация гарантирует всем ее народам право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития».
Как видим, законодатель на стадии разработки Конституции страны предусмотрел в ней нормы обеспечения выполнения основных императивов «Европейской Хартии региональных языков или языков меньшинств». Нормы эти заключаются, в первую очередь, в установлении цели:сохранение, изучение и развитие языков народов РФ, а также в определении методов достижения этих целей. Во всяком случае, для республики устанавливается норма употребления родных языков наряду с русским на всех уровнях функционирования иерархии региональных властей.
Если нормы Конституции Российской Федерации ориентируют действия властей относительно языков народов России в направлении их сохранения и развития, то этого нельзя сказать о соответствующих Федеральных и республиканских (КБР) законодательных актах.
В преамбуле Федерального Закона РФ «О языках народов Российской Федерации» декларативно подтверждаются процитированные нами нормы Конституции РФ о языках народов РФ.
Далее в тексте Закона мы наблюдаем невероятные противоречия норм, положений, мыслей и т.п., что делает процедуру правоприменения этого Закона практически нереальной. Например, в ст.2 «Государственное равноправие языков народов РФ» в п.1 и п.2 устанавливаются равноправие и гарантия равноправия языков народов России. Но тут же в п.4 той же статьи другим законодательством РФ устанавливаются ограничения одних языков и привилегии других в части их использования.
Декларированная в ст.4 гарантия защиты языков народов РФ – социальная, экономическая, юридическая – не имеет механизма реализации. Трудно представить, например, как на практике будет реализована такая норма: «Юридическая защита предполагает обеспечение ответственности юридических и физических лиц за нарушение законодательства о языках народов Российской Федерации».
Совершенно не работающим в течение вот уже более десятка лет является также норма ст.7 Закона, как «Программа сохранения, изучения и развития языков народов РФ». Такая программа, как декларирует закон, должна была быть разработана на Федеральном уровне с соответствующими мероприятиями и обеспечением финансирования. Но «Программы» как и не было, так и нет и в настоящее время.
В статье 9, п.2 «Граждане Российской Федерации имеют право получения основного общего образования на родном языке…». Для кабардинцев и балкарцев такая норма представляет собой не что иное кроме, как экзотическая. Правда, иллюзии насчет права на получение основного общего образования на родном языке рассеиваются нормами п.4 той же ст.9: «Язык, на котором ведется … обучение в образовательном учреждении определяется учредителем образовательного учреждения…». Естественно, право гражданина, о котором говорилось в п.2 внезапно испарилось.
Важным разделом Закона безусловно следует считать главу III: «Использование языков народов РФ в работе Федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов РФ и органов местного самоуправления». Здесь следует обратить внимание на то, какую трансформацию (точнее какое искажение) претерпела норма Конституции РФ по использованию в работах властей разных уровней республик родного языка. Ст.11, п.2: «В органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик наряду с Государственным языком РФ могут употребляться (подчеркнуто нами) государственные языки республик». Напомним конституционную норму – «Употребляются». Чувствуете разницу? Норма, действительно, одним росчерком пера из прямого действия перешла в вариативное: «могут употребляться», но «могут и не употребляться».
Не будем далее перегружать внимание читателя прочими нормами рассматриваемого федерального законодательства, более или менее противоречащими основному Закону РФ, а также «Европейской Хартии региональных языков или языков меньшинств».
Таких моментов в законодательстве, не рассмотренных нами, имеется еще не мало. Так или иначе, состояние вопроса очевидно – Федеральный Закон «О языках народов Российской Федерации» своим содержанием сводит к минимуму основной принцип международных правовых актов по сохранению региональных языков или языков меньшинств, а также важнейшего императива Конституции РФ по данной проблеме.
Мы не думаем, что законодатель по языкам народов РФ не знал, что делал в ходе разработки этого акта. Скорее он руководствовался другой идеологией, а именно – сделать правоприменение российского законодательства по языкам народов РФ практически затруднительным.
В Кабардино-Балкарской республике в соответствии с основным ее законодательным актом – Конституцией республики – государственными языками являются кабардинский, балкарский и русский (ст.76).
Конституцией КБР предусмотрена норма: «государственные языки КБР используются на равных правах в органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях Кабардино-Балкарской республики». В республиканском законе «О языках народов КБР» (ст.9) вышеприведенная норма Конституции республики изложена уже в урезанной редакции – из сферы использования коренных государственных языков исключены государственные учреждения.
Таким образом, в системе законодательства о языках народов РФ применительно к КБР выстраивается некая иерархическая коллизия. В соответствии с Конституцией РФ на всех уровнях власти в республиках в составе РФ государственные языки республик употребляются наряду с государственным языком РФ – русским, соответствующий ФЗ имеет норму – могут употребляться наряду с государственным языком РФ». Конституция КБР – государственные языки на равных правах используются на всех уровнях государственной власти, в органах местного самоуправления, а также в государственных учреждениях, законодатель «о языках народов КБР» исключил из сферы использования коренных государственных языков государственные учреждения.
А как поступили чиновники, обязанные обеспечить выполнение всей иерархической системы законодательства РФ по родным языкам на территории КБР? Поступили они очень просто. Они стали руководствоваться формально не прописанной, но фактически действующей в нарушение Конституции РФ, нормой ФЗ «О языках народов РФ» - «могут и не употреблять», и круг замкнулся. Ни на каких уровнях функционирования органов власти в КБР не «используют», не «употребляют» ни «наряду», «ни на равных правах» кабардинский и балкарский языки, соответственно их статус «государственный» является ничем иным, как формальным. Ни на каких заседаниях государственных органов (Правительства, Парламента, министерств, ведомств и т.п.), органов местного самоуправления мы не обнаружим даже прецедента использования коренных государственных языков.
В законе «О языках народов КБР» содержится чрезвычайно важный для сохранения этнических национальных языков императив: «Кабардино-Балкарская Республика обеспечивает реализацию права на обучение на языках народов Кабардино-Балкарии в общеобразовательных, начальных, средних и высших профессиональных учебных учреждениях» (ст.7 п.2). Но тут же, рядом п.4 той же статьи ставится под сомнение возможность реализации вышеупомянутой нормы – «язык, на котором ведется обучение … в образовательном учреждении определяется учредителем …». Обе взаимоисключающие нормы (п.2 и п.4 ст.7) в республиканском законе взаимственны из соответствующего федерального закона РФ. А какими нормами руководствуются учредители школьных и других учебных учреждений, определяя один единственный язык (русский) обучения на всей территории КБР, начиная с первого класса, никому не известно.
Напомним, что одним из важных обязательств стороны, подписавшей «Европейскую Хартию о региональных языках или языках меньшинств» является обеспечение полной или частичной доступности дошкольного, начального, среднего, среднепрофессионального и университетского образования на региональном языке или языке меньшинств. Причем полнота доступности на разных степенях обучения зависит от конкретного положения регионального языка на данной территории государства.
В Кабардино-Балкарии вот уже более 20 лет идет дискуссия о возрождении процесса обучения по всем предметам в начальных классах общеобразовательных учреждений. Но двусмысленное федеральное и республиканское законодательство о языках народов КБР, а также полное отсутствие в республике ответственных мер за не обеспечение правоприменительной практики соответствующего законодательства позволяют чиновникам разных уровней власти без всяких неприятных последствий для себя продавливать процесс обучения на родных языках через такую узкую щель, на выходе которой молодые кабардинцы и балкарцы сколь-нибудь жизненно существенных знаний на родных языках не получают.
Вторым исключительным компонентом образовательного процесса детей коренных народов является система обучения учащихся в образовательных учреждениях на разных уровнях (дошкольном, начальном, среднем, высшем и т.п.) родному языку.
Большинство преподавателей родного языка, специализированные педагоги, методисты, ученые научно-исследовательских учреждений, писательское сообщество, да и многие общественные деятели при обсуждении проблемы сохранения родных языков важнейшее значение придают вопросу обучения детей кабардинцев и балкарцев родным языкам.
Действительно, объем и характер обучения учащихся родным языкам должны быть, такого уровня, чтобы терминологическая структура языкового базиса молодых кабардинцев и балкарцев позволяла свободно использовать родной язык в различных сферах жизнедеятельности (в органах власти, в средствах массовой информации, в делопроизводстве и т.п.).
В ст.8 закона «О языках народов КБР» имеются две нормы: п.2 «Обучение детей родному языку является долгом родителей» и п.4 «Преподавание языков народов КБР осуществляется в соответствии с законодательством КБР». Согласитесь, этого очень мало, чтобы установить ответственность органов власти республики для организации обучения родным языкам на требуемом уровне.
Для социальной, экономической, юридической защиты в законе «О языках народов КБР» (ст.3), кроме декларирования необходимости защиты языков, никаких практических мер не предусматривается.
Статья 4 рассматриваемого закона содержит обширную методологию по разработке, финансированию государственной программы сохранения, изучения и развития языков народов КБР. Но проблема заключается в том, что закон уже действует более 15 лет, а программы как не было, так и нет и по настоящее время.
В заключительную часть республиканского языка народов КБР включена особая статья 24: «Действия юридических и физических лиц, нарушающих законодательство о языках народов Кабардино-Балкарской республики, влекут за собой ответственность и обжалуются в судебном и административном порядке в соответствии с законодательством».
Для нас в этой норме важно, что законодатель попытался установить некую ответственность за несоблюдение норм закона. Мы полагаем, что эта цель не достигнута. Анализ текстового содержания закона показывает, что определения субъектов и объектов его основных императивов сформулированы столь расплывчато («имеют право», «разрабатываются программы», «создает условия» и т.п.), что реализация правоприменительной практики всего закона становится затруднительной, что и случилось на практике.
Изложенное показывает, что современное состояние кабардинского и балкарского языков без сомнения следует считать катастрофическим. Еслиситуация с родными языками радикально не изменится, то в том, что примерно через 20-25 лет они окажутся в ситуации исчезающих языков, сомневаться не приходится.
В сжатой форме проблемные вопросы кабардинского и балкарского языка в современной Кабардино-Балкарии сводятся к следующему:
а) Кабардинский и балкарский языки в нарушение Конституции РФ, соответствующего законодательства республики не стали, на равных условиях с русским, языком работы государственных органов, органов местного самоуправления, государственных учреждений;
б) действующая в КБР образовательная система, начиная с дошкольных детских учреждений, кончая высшими учебными заведениями, не обеспечивают получение учащимися необходимого объема и структуры знаний на родном языке для комфортного пользования им впоследствии во всех сферах жизнедеятельности. Родные языки перестали соответствовать своему основному предназначению с момента их возникновения – способу общения со своими соплеменниками в любых жизненных ситуациях;
в) в системе работы высших государственных органов власти не прослеживается озабоченность неудовлетворительным состоянием родных языков, наличием опасности угрозы их исчезновения в недалеком историческом будущем. Отсутствуют прецеденты рассмотрения вопроса сохранения и развития родных языков с позиции принятия важных решений по данной проблематике на уровнях Главы республики, республиканского Правительства, Парламента республики;
г) слаба консолидация Кабардино-Балкарского сообщества по проблемам сохранения родных языков. Низки интересы и действия, проявляемые общественными объединениями, специализированными ведомствами (министерствами), учреждениями (учебными) республики к проблеме сохранения родных языков. В средствах массовой информации практически не встречаются случаи проведения соответствующих «круглых столов», симпозиумов, семинаров, дискуссий и т.п. Иногда проводимые, близкие к данной тематике мероприятия направлены, как правило, на совершенствование методов преподавания родных языков, которые, безусловно, являются важным компонентом в языковой проблеме, но далеко недостаточными для комплексного решения задачи сохранения и развития родных языков.
д) формально действующий в настоящее время федеральный закон «О языках народов» Кабардино-Балкарской республики не работает, и его практическое применение не представляется возможным. Соответственно этот законодательный акт ни коим образом не затрагивает проблемы сохранения и развития кабардинского и балкарского языков.
На основе анализа состояния проблем, связанных с сохранением и развитием родных языков, становится очевидным, что для того, чтобы ориентировать процессы разрешения проблемы родных языков 3 по позитивному пути необходимо предпринять ряд важных и серьезных политических и юридических шагов.
На наш взгляд такими мерами должны были быть следующие.
Во-первых, необходимо проявление политической воли со стороны руководства Кабардино-Балкарской республики на самом высшем уровне, о признании крайне неудовлетворительного состояния языков народов республики, близкого к угрозе их исчезновения в относительно недалеком историческом будущем, а также необходимости принятия срочных и радикальных мер по защите родных языков с целью их сохранения и развития для будущих поколений наших народов. Мы уверены в том, что без такого, безусловно, драматического, но крайне необходимого шага будет чрезвычайно сложно начать решение языковой проблемы.
Во-вторых, необходимо разработать и принять республиканский закон о языках народов КБР в новой редакции. В содержании этого закона должны быть предусмотрены нормы, гарантирующие обеспечение защиты, сохранения, изучения и развития кабардинского, балкарского языков в соответствии с «Европейской Хартией о региональных языках или языках меньшинств», Конституции РФ, Конституции КБР, а также ряда легитимных норм федерального и республиканского законодательства о языках народов РФ и КБР. При разработке упомянутого закона исключительно важно учитывать имеющиеся в этой области практику и опыт ряда республик в составе Российской Федерации.
В новой редакции закона о языках должны быть отражены такие важные моменты, как установление конкретных государственных органов, органов местного самоуправления и государственных учреждений, обязанных обеспечить исполнение норм закона о языках народов КБР, а также четкое определение мер ответственности юридических и физических лиц, допускающих нарушение законодательства о языках народов КБР.
В-третьих, независимо от сроков разработки и принятия закона о языках народов КБР в новой редакции следовало бы разработать целевую программу сохранения кабардинского и балкарского языков. Необходимость реализации таких программ предусматриваются действующим законодательством о языках народов Российской Федерации и Кабардино-Балкарии.
В-четвертых, важным мероприятием в решении рассматриваемой проблемы явилась бы организация широкого обсуждения острых вопросов родных языков народов КБР в средствах массовой информации, среди специализированных ведомств, учебных и научных учреждений, общественных объединений, ученых, специалистов и других заинтересованных лиц.