ЛЕГЕНДЫ УБЫХОВ

Во время Кавказской войны русские войска встретились на сочинском побережье с местной народностью – убыхами.

До XIX века разные авторы указывали местом жительства собственно убыхов (тут чрезвычайно важно понимать, что распространение убыхского языка и распространение самих убыхов – не одно и тоже!) в глубоких неприступных горах. Лишь в самом начале XIX века убыхи вытеснили абазин (джигетов) из долины р. Сочи. Исходный документ об этом событии был найден в архиве Кавказского военно-топографического отдела и опубликован Е.Фелициным. Год и автор в документе названы не были. «Мутыхуасуа есть примечательнейший, как по величине, так и потому, что он служит местопребыванием княжеской фамилии Барзехов, Барзеху-Хаджи. Аул этот лежит на правом берегу Сочи-Псты, в расстоянии двух часов езды от ея устья. Он принадлежал раньше Джигетам и отнят у них Убыхами тому назад лет сорок».
Опираясь на другие слова этого документа: «Вновь возведённого на Туапсе укрепления», исследователи и называют «самое начало XIX века» (Л.И. Лавров) или «ориентировочно 1803-1805 гг.» (В.И. Ворошилов), отсчитывая сорок лет от возведения укрепления на Туапсе.
Итак, собственно убыхи заняли, в начале XIX века, силой оружия, аул Мутыхуасуа (район Пластунки), который превратился в главную резиденцию знаменитого Хаджи Берзека Дагомуко.

Исследователи фольклора убыхов считают характерными для них всего три известных легенды. Пресловутая «птица Бытха» в их число не входит. Это «предание» – часть художественного, а не научного произведения — романа Б. Шинкуба «Последний из ушедших».

Первые две легенды записаны английским путешественником Д.С. Беллем. Одна легенда рассказывает про «запретный клад» в развалинах Сукуха (это крепость на р. Годлик).
Д. Белль пишет: «Я обнаружил здесь по поводу древней крепости в Сукухе предание, схожее с тем, что связано было с древним погребением в Семезе; а именно, что несколько человек, попытавшись рыть землю в надежде обнаружить сокровище, предположительно зарытое здесь и находящееся под охраной духа, испугались нечеловеческих голосов и нашествия змей, выползших из недр земли и т.д. Сколь присуща нам любовь к сказочному, сверхъестественному!».

Вторая легенда рассказывает об убыхе Маго, победившем огромного змея, поедавшего людей и жившего в районе Субаши (Шахе). «Мне рассказывали о морском чудовище, которое выходило из моря и было убито предком благородной фамилии Магу в Субеше, в награду за что на вечные времена были предоставлены торговые пошлины с этого укрепления, а также с двух последних. Существует два традиционных рассказа об этом происшествии. Согласно одному, этот Магу поволок горячего молодого быка под дуб, который (т.е. дуб) еще долго в воспоминание этого геройского поступка считался священным и пень которого недавно еще был сожжен; в то время, как это чудовище боролось с быком, Магу вскочил на него (т.е. на чудовище) и блестящей своей шашкой разрубил его на куски. Описания чудовища теперь уже не существует».

Третью легенду записал со слов старого убыха П. Невский. Это путешественник, побывавший в Сочи в июне 1864 года, во время выселения горцев в Турцию. Об этом путешествии как-нибудь поподробнее сообщу. Уж очень давно рассказ П. Невского нигде не публиковался.

В районе Гузерипля П. Невский поднимался на перевал между вершинами, про одну из которых «между горцами носилась легенда, что на ней есть провал (кратер?), ведущий в недра горы, в волшебный чертог, — из золота, бирюзы и камней драгоценных где, на роскошном ложе, покоится прелестная окаменелая дева; а посредине пылает костер, на ком жарится злой дух, терзаемый страстью, осужденный Пророком на вечные мучения, за обольщение и похищение с небес одной из его гурий. Сладострастный черт издавал по временам страшные, жалобные стоны, потрясавшие скалы. В горах являлись иногда любопытные джигиты, желавшие поглядеть на спящую красавицу, взбирались на гору, подходили к кратеру и, как только осмеливались заглянуть в мрачную бездну, тотчас же обращались в камень».

Несколько зарубежных учёных (Фогт, Дирр, Дюмезиль и др.) записали в Турции легенды и сказки, рассказанные убыхами, уехавшими после Кавказской войны, но все эти предания являлись общими для всех причерноморских горцев, а не характерными только для убыхов.