Как хоронили Брежнева?

Смерть Леонида Ильича Брежнева потрясла советское общество. За восемнадцать лет его правления народ отвык от перемен. У миллионов людей возник тревожный вопрос: «Что теперь будет?»

Сменив в 1964 году Никиту Хрущева на посту руководителя КПСС, Брежнев в течение первых десяти лет своего правления особо не жаловался на самочувствие. Но затем хвори навалились на него как-то скопом - болезнь сердца, лейкемия, подагра, эмфизема, рак челюсти.

Последний праздник генсека

Здоровьем высшего кремлевского руководства занималось 4-е Главное управление Минздрава, возглавляемое академиком Евгением Чазовым, которое не могло пожаловаться ни на нехватку средств, ни на отсутствие пациентов.

У власти в СССР стояли люди одного поколения, весьма преклонного возраста и со сходными наборами старческих хворей, которые на протяжении сравнительно короткого исторического периода свели их почти всех в могилу.

«Похоронная эпоха» открылась смертью любимого в народе и отправленного на пенсию за два месяца до своей кончины председателя Совета министров Алексея Косыгина (18 декабря 1980 года). Ненадолго пережил коллегу по Политбюро и «серый кардинал», главный партийный идеолог Михаил Суслов (25 января 1982 года). И многие жители огромной страны
не без оснований предполагали: следующим будет Брежнев. Однако, принимая 7 ноября 1982 года парад, посвященный 65-летию Октябрьской революции, стоявший на трибуне Мавзолея Леонид Ильич выглядел сравнительно неплохо.

По окончании праздничных торжеств он уехал в свою подмосковную резиденцию «Заречье-6». Вечером 9 ноября поужинал с семьей и отправился на боковую.


Утром смерть генсека первым обнаружил охранник Владимир Собаченков, безуспешно пытавшийся реанимировать его с помощью массажа сердца и искусственного дыхания. Остается неясным, почему в этот момент на даче отсутствовал личный врач Брежнева Михаил Косарев, обычно контролировавший вождя даже во время приемов пищи.

К месту кончины немедленно вызвали начальника 4-го управления Минздрава, первым же из партийного руководства в «Заречье-6» прибыл Юрий Андропов. За ним появились министр обороны Дмитрий Устинов и министр иностранных дел Андрей Громыко. Тут же они решили вопрос с преемником. Прочие члены политбюро фактически были поставлены перед фактом.
Похоронные хлопоты

Что-то недоброе народ начал подозревать вечером 10 ноября, когда из сетки программ исчезли детские и развлекательные передачи, а посвященный Дню милиции праздничный концерт заменили на фильм «Депутат Балтики».

О смерти вождя было сообщено в 10 утра 11 ноября по всем теле- и радиоканалам. В официальном медицинском заключении указывалось, что почивший генсек «страдал атеросклерозом аорты с развитием аневризмы ее брюшного отдела, стенозирующим атеросклерозом коронарных артерий, ишемической болезнью сердца с нарушением ритма, рубцовыми изменениями миокарда после перенесенных инфарктов». Далее констатировался факт: «Между восемью и девятью часами 10 ноября 1982 года произошла внезапная остановка сердца».

Государственную комиссию по организации похорон возглавил Юрий Андропов, что было воспринято как назначение его официальным преемником. Догадливость советских граждан полностью подтвердилась уже 12 ноября, когда объявили, что он стал Генеральным секретарем ЦК КПСС.

Уже к вечеру 11 -го все города и крупные населенные пункты были в траурном убранстве, а соответствующая музыка звучала из радио- и телеприемников. Как в случаях с Лениным и Сталиным, тело почившего лидера выставили в Колонном зале Дома союзов, хотя таких же толп и очередей не наблюдалось. Широкие массы граждан воспринимали эти мероприятия скорее как внеплановый выходной, радоваться которому, впрочем, неприлично.

Личность и фигура Брежнева ассоциировалась со стабильностью, вполне резонно поименованной «застоем». С ним уже не связывались надежды на счастливое будущее (как с Лениным) и сногсшибательные достижения (как со Сталиным). Для народа он не был любящим и суровым отцом, а скорее симпатичным начальником - не строгим, «своим», но не слишком харизма-тичным и уважаемым.

Тревожило, что ситуация в мире была сложной, а угроза третьей мировой на фоне уже идущей войны в Афганистане и грозных заявлений Рейгана выглядела вполне реальной.

Конечно, пришедших в Колонный зал оказалось немало, но в основном это были представители разного рода делегаций и трудовых коллективов, разумеется, не только из Москвы, но и из других городов Союза, а также зарубежья.

Именно из-за обострившегося противостояния на мировой арене из первых лиц западных стран присутствовали только греческий премьер Андреас Папандреу, президент ФРГ Карл Кар-стенс, президент Австрии Рудольф Кирх-шлегер, премьер Бельгии Вильфрид Мартенс, премьер Канады Пьер Трюдо, премьер Швеции Улоф Пальме. Впрочем, Соединенные Штаты прислали сразу двоих VIP-представителей - вице-президента Джорджа Буша - старшего и госсекретаря Джорджа Шульца. Восточноевропейские союзники присутствовали в полном составе. Были, конечно, и лидеры «неприсоединившихся стран», включая Фиделя Кастро, Индиру Ганди и не слишком дружелюбного к СССР пакистанского президента Зия-уль-Хака. Африканских лидеров было в избытке.