Утопить в крови: зачем США уходят с Ближнего Востока

Соединенные Штаты планируют ограничить военное присутствие на Ближнем и Среднем Востоке. Американский президент всячески хочет избавиться от балласта ненужных и бесконечных войн, которые ведет его страна. Дональд Трамп убежден, что они не нужны, восточные кампании Америки — ошибка. Менталитет и образ мысли бизнесмена не улавливают экономической выгоды от череды «бесконечных войн», начатых его предшественниками. Регион привык к войне. И вряд ли исход американцев сразу уменьшит количество крови.

Система отношений на Ближнем и Среднем Востоке создана американскими неоконами. Хаос и нынешнее положение дел — вполне рукотворное явление, вызванное действиями техасского президента. «Мы империя, и именно мы нашими действиями создаем реальность», — сказал однажды советник Буша. Неоконы, как писал Ирвинг Кристол, — это либералы, которых «ограбила реальность». Современный Ближний Восток — это продукт их интеллектуальных поисков. Их представление, как, когда и где нужно уничтожить «Аль-Каиду» (организация запрещена в России) (запрещена в РФ), демократизировать страны и сменить авторитарные режимы. Задумка вроде бы теоретически праведная. Но по сути совершенно неверная.

По данным Брауновского университета из Лиги плюща, война с террором, а если шире, кампания США на Ближнем Востоке 2001-2019 годов, стоила почти $6 трлн.

Цифра вселенски космическая. Это больше, чем ВВП Франции и Германии вместе взятые. Или примерно как четыре российских ВВП.

Реклама

Параллельно этому растет негодование снизу. Данные соцопросов The Pew Research показывают, что никогда еще процент американцев, считающих, что страна должна «заниматься своими делами», не был выше с момента окончания Вьетнамской войны. Разумеется, по их мнению, Афганистан, Сирия и Ирак — не есть дела американские.

А кое-кто дотошно воплощает в жизнь свои обещания. Взглянем на цифры. Трамп пришел в Белый дом в 2016 году. С этого момента количество солдат на Востоке уменьшилось на 30%, то есть более 32 тысяч американцев вернулись домой. Контингент в Ираке был сокращен на 13%. Было также сокращено количество военнослужащих на американских военных базах: Турция (22%), Иордания (96%), Египет (45%), Саудовская Аравия (19%), Кувейт (83%), Катар (84%), ОАЭ (82%). Совсем недавно был обещан полный вывод 2000 солдат из Сирии и пятидесятипроцентное сокращение контингента в Афганистане.

Но что ворошить прошлое? Окуджава ведь пел: «Былое нельзя воротить и печалиться не о чем: у каждой эпохи свои подрастают леса». Главный вопрос, что будет после нескорого и негарантированного исхода американцев?

Ничего хорошего от военного исхода американцев ждать не стоит.

Регион наполнен конфликтами. Они мобильны, всегда в движении, но воспринимаются местным населением как нечто естественное, неотъемлемое от бытия. Без них арабы, иранцы, турки, афганцы, пакистанцы и израильтяне не представляют своей жизни. Конфликты словно в крови и стали частью национальной идентичности. Наличие арбитра в ряде случаев просто необходимо.

Напомню еще один случай. Так, несколько лет назад специальный представитель российского президента по Афганистану Замир Кабулов заявил, что, если Трамп «решит вывести контингент из Афганистана — все рухнет». А летом 2017 года дипломат в беседе с автором этих строк заявил: «Поскольку армия США ничего толком не может сделать, пусть уходят из Афганистана».

Помнится и другое. Когда при Обаме начались дискуссии о выводе войск из Афганистана, министр Сергей Лавров в неожиданной для себя манере призвал Штаты не спешить и объяснить, зачем они это делают. То есть одно дело — дежурно призывать Америку покинуть Афганистан.

И совсем другое — всерьез представить близлежащую страну, гавань террористов, без пожарного, плохо или хорошо тушащего костры нестабильности.

Другой пример. Читатели неплохо осведомлены о ситуации в Ираке. По крайней мере, многие знают, что там творится кромешный ужас. Но по данным ООН, сегодня ситуация в Междуречье переживает период наибольшей стабильности с 2012 года. И это благодаря в том числе борьбе США с ИГ (организация запрещена в России) (террористическая группировка запрещена на территории России). Справедливости ради, кровавая баня началась в Ираке именно после американского вторжения.

От конфликтов хотят избавиться и местные жители. Например, пакистанцы строят стену на границы с Афганистаном. Давным-давно 2640-километровая граница между двумя исламскими республиками была проведена главой колониальной администрации, британским сэром Мортимером Дюрандом. Она разделяет один народ, проживающий во враждующих странах. И вряд ли присутствие американцев в Афганистане способно разрешить давний конфликт.

Но является ли военная демонстрация флага фактором, сдерживающим стороны от прямого столкновения и конфликта? Скорее, да. Третья сила, которая потенциально превосходит по своей мощи и влиянию две остальные, всегда является арбитром, к которому апеллируют стороны.

Возможно, американское присутствие на Ближнем и Среднем Востоке мира не принесло. Более того, можно утверждать, что некоторые их действия во многом дестабилизировали регион, стали катализатором терроризма. Но здесь — как в известном афоризме про ООН. Военное присутствие Америки в регионе скорее призвано не допустить сползания региона в ад.

Это реалии сегодняшнего дня. И их уход в краткосрочную и среднесрочную перспективу дестабилизирует регион, обострит конфликты, вскроет старые раны. И самое важное. Оно позволит радикалам без лишней головной боли расправиться со своими оппонентами. Без арбитра, которые поддерживает относительную стабильность, победят наиболее радикальные силы, фундаменталисты и экстремисты.

Любые выборы приведут к победе исламистов и тех, кто предлагает простые рецепты решения проблем. Терроризма, хаоса и наркоторговли станет больше. В историческом же масштабе американский исход — благо для региона. Теперь и сами американцы понимают, что западному человеку добра в ближневосточных болотах не сыскать. Но до этого блага нужно еще дожить и пережить последствия завтрашнего дня.

Автор – сотрудник кафедры международной безопасности РГГУ, эксперт РСМД и Института Ближнего Востока.