Граница зомби: как ирландский вопрос испортил Брекзит

500-километровая граница между Республикой Ирландия и Северной Ирландией стала главным камнем преткновения в вопросе выхода Великобритании из ЕС. Ежедневно по своим делам или по работе ее пересекают 30 тысяч человек. И этот мир достался странам кровью. Теперь же любое решение о границе между Ирландией и Северной Ирландией станет ловушкой для Терезы Мэй.

Всего 30 лет назад Северная Ирландия была мало похожа на нынешний мирный и редко появляющийся в новостях регион. Сепаратистское ирландское движение вело ожесточенную борьбу с британским правлением. Ирландская республиканская армия (ИРА) устраивала показательные теракты как в Северной Ирландии, так и в самой Британии. Ее юнионистские оппоненты отвечали политическими убийствами католиков. Ожесточению сторон, казалось, не будет конца.

Реклама

Буквально через несколько месяцев после снятия таможенных ограничений из-за вступления в силу договора о ЕС в феврале-марте 1993 года члены ИРА организовали серию взрывов в британском Уоррингтоне. В результате мартовского подрыва магазинов погибли два ребенка: 3-летний Джонатан Болл и 12-летний Тим Перри. В ответ в Белфасте произошло несколько политических убийств, в том числе члена «Шинн Фейн» — партии, ставшей политическим крылом борцов за независимость от Британии. Впрочем, смерть детей затмила ответное насилие. В Дублине прошли массовые демонстрации за мир, а официальные власти Ирландии договорились с Лондоном о сотрудничестве в вопросах выдачи преступников.

В сентябре 1994 года вышел в свет сингл «Зомби», сделавший ирландскую группу Cranberries (Клюква) всемирно знаменитой. Песня «Зомби» была написана под влиянием гибели двух детей в британском Уоррингтоне из-за казавшегося бесконечным политического насилия в Северной Ирландии. Спустя несколько недель после выхода песни Ирландская республиканская армия объявила о прекращении огня после 25 лет вооруженной борьбы за независимость Северной Ирландии.

Начался долгий политический мирный процесс, приведший спустя несколько референдумов к заключению Белфастских соглашений в 1998 году, которые, в том числе, демилитаризовали приграничные районы и к 2005 году полностью убрали сухопутную границу по образцу межстрановых границ в ЕС.

Ориентиром для автомобилистов и пешеходов остались лишь символические знаки.

И вот спустя 25 лет североирландский вопрос вновь врывается в политическую жизнь Великобритании. После того как британский парламент не принял план премьер-министра Терезы Мэй, существует вероятность, что 29 марта Британии придется вернуть границу между Ирландией и Северной Ирландией в физическом смысле: установить контрольно-пропускные пункты и таможенные посты, которых там не было с 1993 года.

Лондон, разумеется, не хочет рисковать возобновлением насилия на этнорелигиозной почве в Северной Ирландии, чему жесткая граница может дать много поводов. Да и оборудование более чем 200 пунктов пропуска, если взять существующие официальные проезды, съест приличное количество денег. В Лондоне отдают себе отчет, что не стоит трогать механизм деэскалации и нормализации, работающий уже больше 20 лет, и будить радикальные силы ирландского национализма. Тем не менее вопрос будущего обустройства границы для правительства Терезы Мэй не является простым, поскольку ее союзниками по правящей коалиции в парламенте после не самых удачных для тори последних выборов как раз и являются североирландские юнионисты в составе фракции из 10 депутатов — партия DUP, которые панически боятся увидеть временную или постоянную морскую границу с Британией.

А такой вариант также рассматривался, ведь для Лондона проще организовать таможенные процедуры именно так. Поначалу Лондон считал, что ЕС просто даст Великобритании наиболее выгодные условия и даже не попросит устанавливать новые торговые режимы на границе с Ирландией. Великобритания покинет ЕС, но без реальных изменений. Однако выяснилось, что ЕС вовсе не склонен делать поблажки партнеру. Тогда в Лондоне стали активно продвигать идею установления системы проверок в портах и аэропортах при передвижении товаров и людей между Северной Ирландией и собственно островом Британия. Это предложение было в штыки встречено партией DUP, которая возмущена тем, что центральное правительство хочет устроить преграды на пути сообщения именно с основной частью государства.

Наконец, осенью 2018 года в ходе переговоров с ЕС была достигнута договоренность о том, что по вопросу границы в Ирландии будет сделана отсрочка от основного соглашения, что фактически оставит Северную Ирландию внутри таможенной зоны ЕС как минимум до 2020 года. Однако

в январе 2019 года британский парламент отказался принять план Мэй, и неопределенность вокруг вопроса обустройства границы возросла.

Каким бы ни было итоговое решение, приходится учитывать позиции как партии «Шинн Фейн», по-прежнему представляющих политическое крыло ирландских националистов в Северной Ирландии, так и собственно Ирландии, которая дает понять, что не допускает введения полноценной границы на самом острове. У фракции DUP, казалось бы, оставались значительные возможности для манипулирования позицией правящей партии, однако после того как Мэй недосчиталась сразу 100 голосов в январе 2019 года, говорить о критическом значении 10 голосов фракции DUP не приходится.

Можно предположить, что Лондон ни в коем случае не пойдет на разморозку ирландского вопроса (вопроса объединения Северной Ирландии с Ирландской Республикой). То есть никоим образом не захочет собственными действиями по установлению «жесткой границы» вернуть призраки прошлого кровопролития на ирландскую землю. Скорее всего DUP придется отступить в своих требованиях, но это, конечно, ослабит позиции консерваторов во всех регионах Британии и вызовет новую волну требований деволюции (передачи власти регионам). Так или иначе вопрос ирландский сухопутной границы оказался крайне хитроумной ловушкой, о которой в момент проведения референдума в 2016 году никто особо не задумывался, а теперь любое решение Лондона и центрального правительства будет иметь свои негативные последствия.

Автор – политолог, кандидат политических наук.