Каспийский поход Петра I или поход императора на Дагестан | buka buka | Яндекс Дзен » Адыгея - Новости, события, комментарии, факты

» » Каспийский поход Петра I или поход императора на Дагестан | buka buka | Яндекс Дзен
Каспийский поход Петра I или поход императора на Дагестан | buka buka | Яндекс Дзен 09:02 Среда 0 1 143
11-09-2019, 09:02

Каспийский поход Петра I или поход императора на Дагестан | buka buka | Яндекс Дзен


Каспийский поход Петра I или поход императора на Дагестан | buka buka | Яндекс Дзен



После того, как Россия завершила многолетнюю войну со Швецией за Прибалтику, царь-либерал, а позднее – Всероссийский Император Петр I, разрабатывает план похода на Каспийское побережье. Целью так называемого «Каспийского» похода являлся перехват торговых путей и сосредоточение в руках Российской Империи всей торгово-транспортной жилы, проходящей вдоль тех земель, свержение владычества Ирана и установление императорской власти на подконтрольных Ирану территориях, а также на территориях феодальных владений Северного Кавказа.
Тарковское шамхальство на заре XVIII века представляло из себя жалкое зрелище. Целое столетие относительной безвоенщины и спокойствия способствовали его моральному упадку; оно, по сути, выродилось и превратилось в придаток российского империализма.
Совершенно другую картину являли собой небольшие кумыкские общества, на тот момент окончательно отколовшиеся от шамхальства: Мехтулинское ханство, Бамматулинское общество, Утамышский султанат (Гамринское султанство), Эрпелинское общество, Карабудахкентское общество, Засулакские княжества, более известные под названием Засулакской Кумыкии.
Однако после того как стало известно, что готовится поход на Каспий, многие из феодалов поспешили выразить свою покорность царю во избежания конфронтации с амбициозным императором. В их числе был и шамхал Адильгерей, а также аксаевский князь Султан-Махмуд. Вообще на тот момент значительная часть кумыкских феодалов была настроена пророссийски. Исключение составляли правитель Утамышского султаната Султан-Махмуд Утамышский, Айдемир и Чопалав - князья Эндирея, единственного из Засулакских обществ, оказавшего открытое сопротивление Петру.
К слову, Султан-Махмуд еще в 1718 году напал на отряды русского посольства во время его возвращения из Ирана. Имущество, обоз посольства были ограблены, подаренные Петру I шахом Ирана великолепные персидские скакуны были угнаны.
Поход Петра I был подготовлен очень основательно: на 447 кораблях в Дагестан было направлено 22 000 солдат и 5000 матросов, в то время как сухим путём шло 9000 драгун, 20 000 казаков, около 30 000 татар и 30-40 000 калмыков, не говоря уже о войсках кабардинских и прочих пророссийских феодалов.

На подступах к шамхальству отряд царских войск во главе с Ветерани участвовал в крупном столкновении с войсками эндиреевских князей Айдемира и Чопалава. Эндиреевцы сражались отчаянно. Был нанесен значительный урон имперской армии Петра, войско Петра I потеряло большое количество кавалерии у берегов реки Акташ. Противодействие войскам обошлось смелым князьям дорого. Под натиском превосходящих сил российской армии эндиреевцам пришлось отступить, а город Эндирей был разрушен и подвергнут сожжению, были разорены и лежащие близ него села.
Вот как освещает это событие в своем походном дневнике Генрих Брюс, участник похода на Дагестан:




«Счастливая экспедиция бригадира Ветерани. Государь (Пётр I) получил от генерала Ветерани приятное известие, что тот изрубил корпус из 6 тысяч человек провинции Андреева (Эндирей), сжег их главный город (Эндирей), опустошил целую провинцию (ныне Хасав-юртовский, Казбековский, Новолакский районы Дагестана). Всех жителей, которых он мог взять, старого и молодого, обоих полов, в числе многих тысяч, он отправил в Астрахань под прикрытием 5 тысяч казаков и 15 тысяч калмыков...»

13 июня 1722 года Петр I вступил в Тарки, где его встретил шамхал Адильгерей с обещаниями посильной военной поддержки.
В августе 1722 года Петр I, пройдя земли буйнакских князей, приблизился к границам Утамышского султаната. Не зная, какую позицию занимает Султан-Махмуд Утамышский по вопросу о вступлении с Россией в договорные отношения и об изъявлении покорности, Петр I послал в Утамыш сотника с тремя казаками, а сам разбил лагерь и ждал новостей от Султан-Махмуда.
Продолжая тему похода, вышеупомянутый Генрих Брюс пишет:

«Поход в Дербент. 16-го августа мы снялись и прошли до реки Манас, где было много воды, но не было фуража. Поэтому мы пустили своих коней пастись в близлежащих горах. Здешние татары (в данном случае кумыки) угнали многих из оных. Когда мы разбили лагерь в старом Буйнаке, государь отправил трех казаков и посла к султану Утамыша, который жил в горах в некотором отдалении, с требованием, чтобы он прислал депутата (парламентёра) для конференции (встречи) и велел ему снабдить армию вьючными животными, чтобы отвести наш багаж в Дербент.
18-го августа прошли 25 верст и разбили лагерь на берегах реки Инчхе, куда пришел посол и принес ответ от султана Утамыша, сказав, что три казака в его присутствии были умерщвлены... Султан приказал ему передать государю, что с каждым из его людей, которые попадут в руки султана, будет сделано то же самое. Что касается же конференции (встречи), то они готовы ее иметь с саблями в руках.
19-го августа показались татары (дагестанцы) на стороне гор, приблизительно 12 тысяч человек и хотели исполнить свои угрозы.
Наши ядра не доставали их, так как они находились на возвышенности. Тогда, государь сам повел в атаку 8-й дивизион драгун, а за ними пошли казаки. Враг, не выдержал нашей атаки... В итоге в сражении погибло 600-700 их бойцов, 40 было взято нами в плен. Между ними находилось несколько сановников, а также магометанский священник, который был одним из их предводителей и который не отклонил жестокое убийство тех казаков...».


Походный журнал Петра I сообщает "Зело удивительно варвары бились во обществе немало они держались, но бежали, партикулярно и респеранто бились". То есть периодически как бы отступая, наносили новые удары, отступая и наступая. Далее походный журнал сообщает: "....партикулярно и респерантно бились, так что, покинув ружье якобы отдавались в полон, кинжалами резались, а один во фронт с саблей бросился которого драгуны наши приняли на штыки".
------------
Как сообщают офицеры Петра, конница Султан-Махмуда опрокинула кавалерию Петра I и долго участвовала в сражении, хотя создалась угроза полного окружения, так как по сообщению офицеров Петра I против 16 000-го войска Султан-Махмуда выдвинулось около 80 000 человек из русского войска. Три корпуса Султан-Махмуда возглавляли князья Махти-бек Амир-ул Таргу ва Уллу Хамрин, Яхши-бек и князь Айдемир-бек. Царский генерал Левашов в своих записях прямо говорит о поражении русских войск в этом первом сражении. Был нанесен колоссальный удар по армии Петра I. Наибольшие потери понесли калмыкская кавалерия, кабардинцы и казаки. Пехота понесла мизерные потери. Считая свою задачу выполненной, Султан-Махмуд начал организованный отход для нанесения новых ударов.
Петр I был шокирован. Он повторил ошибки своего пращура Ивана Грозного, так же недооценив потенциал противника. Как отмечает он в своем походном журнале: «....будь у них 100 000-е войско, обученное европейскому военному искусству, они захватили бы весь мир». О поражениях русской армии сообщается и в "Русско-дагестанских отношениях: «Салтан Магмут Утемишский... организовал нападение на царское войско во время его прохождения к Дербенту. Между отрядами Салтан-Магмута и русскими произошло столкновение на речке Ничке-Ауз с (т.е. Инчхе), в результате которого русские были разбиты».

Для наказания Султан-Махмуда Петр поворачивает армию на Утамыш. Примерно девяностотысячное войско Петра неожиданно встречает недалеко от Утамыша, не доходя до скалы Эльдерги-Яр, колонну численностью в 400 всадников. Военачальник Левашов отмечает, что "эта колонна, приближаясь к нам приняла форму изогнутой сабли и каждый всадник сделав несколько выстрелов из пистолетов, бросая пистолеты в чехол, выхватив сабли, рубились в первые ряды Петровской кавалерии и первые ряды были буквально опрокинуты и опустошены", так как, такая скоротечная стрельба из огнестрельного оружия нанесла им такой урон, что ни один из офицеров Петра I не смог объяснить, как такое стало возможным. Затем колонна это из 400 всадников приняла форму сверкающего круга и стала вращаться перед российской армией, беспрерывно ведя огнестрельный огонь. Левашов отмечает, что "эта тактика не известна нам ни по каким армиям тогдашнего времени". Надо отметить, что каждый всадник имел огнестрельное оружие. После боя всадники Утамышского султана стремительно отошли к предгорьям, понеся небольшие потери.
Масса конных войск Петра ворвалась в Утамыш, который был совершенно открыт. Уличные сражения длились до утра, в результате ожесточенных сражений Утамыш был сожжен и разрушен. Войско Султан-Махмуда отошло к лесистым хребтам, потери Султан-Махмуда в этом сражении оцениваются в 1000 человек.
Вернемся к походному дневнику Генриха Брюса, в котором он так описывает это событие:

«Своих жен и дочерей враги отослали в горы, прежде чем пошли в экспедицию; после этого были сожжены султанская резиденция (Утамыш – около 500 дворов) и 6-ть других деревень были совершенно опустошены.
Партия драгун в погоне загнала 20 татар (дагестанцев) в такое узкое место, из которого они не могли выйти. Видя себя запертыми, они бросились на колени и со смиренным видом предложили свое огнестрельное оружие вперед направленными дулами. 20-ти драгунам было приказано спешиться и принять их оружие. При их приближении эти отчаянные татары (дагестанцы) вскочили, бросили метательные копья (дротики), умертвили всех драгун и потом своими саблями сделали такое неожиданное нападение и поранили еще многих, что с большим трудом нам удалось изрубить их на куски. Когда схватка кончилась, и мы продолжили путь, то в столице Утамыш и на всей дороге мы находили трупы татар (дагестанцев) убитых нашими драгунами.
Между мертвецами нашли мы юношу 18-20 лет, которому только, что была отсечена голова. Его лицо и фигура были чрезвычайно прекрасны в смерти, что каждый, кто шел мимо его тела, останавливался и говорил, что никогда не видел подобной красоты. Но так как это удивление задерживало наш поход, то генерал Р. велел убрать его с дороги. После приблизительно 15-ти верстного похода мы встретились с нашими драгунами и казаками, нагруженными богатой добычей. Генерал Ветерани сказал генералу Романову, что все кончилось и кончилось как следует, На высоте, где сперва показался неприятель, мы [установили] 21 повешенного пленника в возмездие за жестокую смерть наших трех казаков . Одному из пленных отрезали нос и уши, и он в этом виде был послан с письмом к утамышскому султану, в котором его упрекали за жестокое обращение с нашими посланниками.

Мужество священника. Когда об этом спросили священника, он ответил решительно, что он поступил бы точно также со всяким из наших людей, которого он бы получил в свою власть, чтобы отомстить нам за наши действия при Андрееве (Эндирее) с его друзьями и союзниками. Главное и превыше всего остального они (дагестанцы) считаются свободной нацией, и никогда не будут поклоняться чужому князю. Адмирал (Апраксин) спросил у него, как смели они атаковать правильно обученную и многочисленную армию, которая превосходила все силы, которые они могли выставить и всю возможную помощь которую они могли бы ожидать от всех своих соседей. Священник ответил, что они совершено, не боятся нашей пехоты, не особенно высоко ценят способности казаков и лишь драгуны смутили их своей доселе не виданными в здешних краях дисциплиной и военным талантом. После этих слов священник отказался о чем- либо еще отвечать. Священника за его нечеловеческое варварство четвертовали.

Другой пленник, когда был подведен к шатру (адмирала Апраксина), не хотел отвечать ни на один вопрос, которые ему предложили, тогда отдали приказ его раздеть и бить плетьми. Он, получив первый удар, вырвал шпагу у стоящего рядом офицера побежал к шатру адмирала и, наверное, убил бы его, если бы два часовых, стоявших у палатки, не вонзили ему свои штыки в живот. Падая, он вырвал зубами из руки одного часового кусок мяса, после чего его убили. Когда император вошел в палатку, Адмирал Апраксин сказал, что он для того пришел в эту страну, чтоб его пожрали бешеные собаки, во всю жизнь еще ни разу так не испугался. Император, улыбаясь, ответил: «Если б этот народ (дагестанцы) имел понятие о военном искусстве (организации), тогда бы ни одна нация не могла бы взяться за оружие с ними (то есть воевать с ними)».

Петр, считая Султан-Махмуда разгромленным, двинулся в Дербенту. Пройдя Дербент, Петр I остановился лагерем у села Моллакент на реке Самур. В это время в тыл Петра I вышел Султан-Махмуд с 22-тысячным войском, закрыв дорогу с севера у Дербента, а его союзник Ахмад-Хан-уцмий с 20-тысячным войском закрыл дорогу с запада. С востока простиралось море, а с юга тем временем приближалось турецкое войско. Петр I попал в окружение. Послом Султан-Махмуда императору было заявлено, что в случае продвижения на юг, при попытке оккупировать регион он будет уничтожен. При такой обстановке российскому императору ничего не оставалось как принять унизительный ультиматум утамышского султана и начать отступление назад в Россию. Султан-Махмуд отойдя к холмам, дал возможность армии Петра I уйти на север, но при отступлении Петр I оставил в Дербенте несколько гарнизонов с артиллерией и боеприпасами, чтобы они прикрывали их отход на север. Султан-Махмуд с уцмием, посчитав это нарушением заключённого договора, захватили Дербент и укрепленные крепости - редуты, захватили пленных. Надо сказать, что у Султан-Махмуда были единомышленники в лице казикумухского правителя Сурхай-хана и кюринского (лезгинского) хана Дауд-бека, которые вели не менее горячие боевые действия на другом фронте. Также в войско Султан-Махмуда и Ахмад-Хана-уцмия входили и кумыки Мехтулинского, Эрпелинского и Эндиреевского владений.

В Тарках Петра I ждал еще один неприятный сюрприз. В его отсутствие шамхал Адильгерей «соединился с неприятелем» и разрушил крепость Святой Крест вместе с другими мятежниками. Вот что кратко сообщает походный дневник Генриха Брюса:

«14-го сентября мы прошли 24 версты, и неприятель постоянно был перед глазами. Еще одна бессонная ночь. Армия сделалась негодной к службе. Несмотря на слабость, мы прошли 25 верст до Тарку. Отсюда были посланы два трубача и два казака, что бы известить шамхала (Адиль-Гирея) о нашем прибытии, которых мы при въезде в город нашли мертвыми. Их платья (одежда) и лошади были найдены у семи дагестанцев принадлежавших Тарку, которых мы поймали и в присутствии шамхала и жителей города четвертовали, и куски их тел для примера повесили на возвышенных местах. Государь упрекал шамхала, как в убийстве «послов», так и по поводу его мошеннического соединения с его врагами во вред армии. Этот шамхал уверял государя, что касательно этого он не виноват, а его брат и двое сыновей во главе [неприятельского] корпуса были поставлены по злонамерению народа и действовали против него».

Вскоре после этого шамхал был захвачен в плен, где, спустя некоторое время, умер.

Пройдя Тарки, достигнув реки Сулак Петр I, вопреки договоренности о ненападении, отдает приказ атаману Краснощокову и калмыкскому хану Аюка напасть на Султан-Махмуда в наказание за его враждебные к его армии действия. И более чем 41 тыс. армия, кавалерия, стремительно дойдя до владения Султан-Махмуда, вступило в сражение с утамышским отрядом на Уч-Авлаке (территория современного села Первомайское), где отряд этот был уничтожен. В первые часы сражений Султан-Махмуд успел выставить 80 человек, которые устроив засаду, вызвали некоторое замешательство. Все 80 воинов погибли смертью храбрых. Затем в Утамыше Султан-Махмуд успел выставить против лавины российской армии 300 своих гвардейцев, которые, пожертвовав своей жизнью, дали возможность отойти мирному населению в горы. 26 сентября 1722 г. покинутый жителями Утамыш был вторично сожжен. Второе крупное нашествие российской армии положило конец существованию Утамышского султаната. Владение было упразднено..
В результате этого похода было уничтожено около трети дагестанского населения в наказание за непокорность Российской Империи.
Забегая вперед, скажем, что Султан-Махмуд спустя 19 лет примет участие в войне против Надир-Шаха и его войска в Южном Дагестане. Всю свою жизнь он посвятил идейной борьбе против иноземных захватчиков.




Оставить комментарий

    • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
      heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
      winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
      worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
      expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
      disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
      joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
      sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
      neutral_faceno_mouthinnocent
Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив
Одна необычная поездка Владимира Высоцкого, где родилась песня «Здесь лапы у елей дрожат на весу» 09:31 Воскресенье 0 655 Одна необычная поездка Владимира Высоцкого, где родилась песня «Здесь лапы у елей дрожат на весу» Об этой истории не так много пишут или рассказывают (тем более Высоцкого и Турова давно уж нет в живых), но в ней есть эпизоды, когда Высоцкий был по-настоящему счастлив, те эпизоды как звезды на
Пять рассказов Маркеса, где женщины удивляют самого автора 21:56 Четверг 0 549 Пять рассказов Маркеса, где женщины удивляют самого автора Эти заметки прошу считать моим предложением к фотографам: проведите фотосессии и создайте выставку по ранним рассказам Габриэля Гарсиа Маркеса. Фотографии, отражающие литературу магического реализма
Дом в Железноводске с табличкой о последнем дне жизни Лермонтова. Тот ли это дом? 07:52 Среда 0 973 Дом в Железноводске с табличкой о последнем дне жизни Лермонтова. Тот ли это дом? Если подниматься, то к Лермонтову Эта лестница на фото ведет вас от улицы Ленина к улице Семашко, где есть один Дом под горой Железной. Как утверждает на нем табличка, в доме провел последний день