Как можно читать книги? Семь откровений от знаменитых мастеров

Чтение. В 7 лет для меня это были слезы. Подростком, я вместе с книгами сделал великие открытия новых морей и островов, и удивительных проявлений как человеческой мерзости, так и благородства. На службе в армии я перечитывал одни и те же страницы, будто карабкался по крутой скале. Студентом - гонялся за калорийной булкой с бутылкой кефира и книгами - проглатывал все вместе, как акула.

Прошли годы, хорошие книги стали прочитывать меня раньше, чем успевал я. И сегодня не я выбираю чтение – чтение выбирает меня.

И я решил оглянуться - спросить кого-нибудь, что он читает, как вдохновляется. Откликнулись писатели, художники, философы.

Так появилось семь откровений от знаменитостей...

Юрий Олеша:

«…Замечательную книгу мы читаем каждый раз как бы заново. И в этом удивительная судьба авторов замечательных книг: они не ушли, не умерли, они сидят за своими письменными столами или стоят за конторками, они вне времени».

Генри Миллер:

«Тот вечер, когда я засел за Достоевского, был величайшим событием моей жизни, более важным, чем первая любовь».

Константин Паустовский отмечал, что его вдохновляют «Письма из Рима» Стендаля:

«...У каждого из писателей есть свой вдохновитель, свой добрый гений, обыкновенно тоже писатель. Стоит прочесть хотя бы несколько строк из его книги — и тотчас же захочется писать самому».

После «Превращения» Кафки Габриэль Гарсиа Маркес понял, что должен стать писателем. Обычно он читал, чтобы уснуть, но не в тот раз. Произведение принесло ему бессонницу - он утром бросился писать и продолжал писать… вплоть до самой смерти.

Еще Маркес признавался, что выучил Вирджинию Вулф наизусть, а после первого чтения имел «вид человека, который открыл мир».

Сергей Довлатов:

«Можно благоговеть перед умом Толстого. Восхищаться изяществом Пушкина. Ценить нравственные поиски Достоевского. Юмор Гоголя. И так далее. Однако похожим быть хочется только на Чехова».

Людвиг Фейербах сравнил чтение с переселением души:

«Какое громадное наслаждение вселяться в душу Платона, Гете…»

Михаил Шемякин:

«…Давняя привычка не расставаться с книгой въелась. Но сейчас ношу с собой маленькие карманные издания. На данный момент это как раз Ахмадулина. Ее сборник у меня весь исчиркан, всюду сноски, мысли, возникающие по ходу, комментарии. …Дальше я своей рукой переписываю книгу, еще глубже погружаюсь в текст, разбираю его «по косточкам», анализирую…»

Карандашная ли пометка в книге, исписанные ли странички дневника. Все собираешь из шаловливых букв, и рассуждаешь, что из них сотворить дальше. Появятся ли хороводы букв на берегу твоего литературного текста, или под оркестр твоего дарования прогремит дворцовый бал… Как знать!