Что пьет автор: полный анализ роли алкоголя в искусстве

Была у меня знакомая алкоголичка. Совершенно чудесная, утонченная донельзя красавица. Зимой она любила пить коньяк с крепким черным чаем, летом – шампанское. Мы редко встречались и каждый раз напивались в дым, говорили о неземном, мечтали собраться и поехать в Ниццу или в Париж, плохо закусывали, чтобы не толстеть. Наши встречи всегда заканчивались клоунадой, кто-то кому-то скажет не то, реплика за репликой – понеслась: разбитые стаканы, растрепанные волосы, тушь потекла, расходимся со скандалом, молчим неделю. Так мы совместно катились на дно.
Звали знакомую, допустим, Галя. В Париже и Ницце нас не дождались, но зато однажды в августе мы поехали на дружественную дачу, предусмотрительно закупившись шампанским. Была у нас такая идея фикс: каждое утро начинать с бокала шампанского, сидеть на веранде, смотреть в сад. Надо ли говорить, что все привезенное мы выпили в первый же вечер. Поэтому Галя разбудила меня в восемь утра и мягко, но твердо попросила сбегать в магазин. Три километра по проселочной дороге под ласковым солнцем дальнего Подмосковья, все ради бокала холодного «шампусика», ради красивой картинки, ради минутного ощущения себя королем.
Ведь именно с королей пошла эта добрая традиция – пить с утра. В Средние века завтрак вообще считался делом греховным, о чем Фома Аквинский заметил в своем трактате «Сумма Теологий». Не чревоугодничайте, мол, люди, едва разлепив глаза.
Тем не менее с XV века монаршие особы начинают завтракать, в XVI веке расходы на завтрак заносятся в казну, а в XVII веке французский король Людовик XIV, он же «король-солнце», уже пьет с утреца игристое.
Шампанское стало любимым напитком Людовика со времен коронации в Реймсе, столице региона Шампань. Придворный врач Антуан д’Аквин считал это вино крайне полезным для солнечного королевского организма. «Пейте, милорд, пейте, как лекарство, не морщитесь» – как бы сказал он (на самом деле не так) и прописал шампанское к каждому приему пищи, включая завтрак.
Умер Людовик XIV в 77 лет от гангрены (не от алкоголизма). Но дело его продолжила маркиза де Помпадур, фаворитка правнука «короля-солнца», Людовика XV.
В Оленьем парке, устроенном ею недалеко от Версаля, выпивалась чуть ли не половина производимого тогда шампанского. Веселились с самого утра, помпадурили изо всех сил.
И так изо дня в день, сквозь века, вихри и звездопады. Ах, Франция.
Но что нам Франция. Ведь даже Пушкин, наше все, приглашал друзей на завтрак с шампанским в «Талон», самый дорогой и пафосный ресторан тогдашнего Петербурга.
В общем, мы с Галиной пошли по правильному пути. Три километра до сельского магазина, где на полках зеленели бутылки российского «шампуня», три километра обратно со звенящим пакетом в руках. Дальше – рай.
То было летом, а вот зимой, бесконечной русской зимой, Галя предпочитала напитки покрепче. Водку и коньяк, практически не закусывая, закуривая одну сигарету от другой. «Пьющая мать – горе в семье» – есть такая поговорка. Но Галя – не горе, она – прекрасная дама, хотя бы потому, что умела пить водку долго и размеренно, маленькими глоточками, совершенно не меняясь в лице.
Обычные русские люди, не прекрасные дамы, они как водку пьют? Выдохнули, зажмурились, залпом в себя влили, поперхнулись, рожу перекосило, занюхали, огурцом соленым хрустнули – готово. И вся эта грубость, вся эта брутальность оттого, что в далеком XVI веке Иван Грозный ввел государственную монополию на производство и сбыт алкоголя – хотел по-быстренькому пополнить казну.
Одним указом закрыли все популярные тогда «корчмы», где можно было поесть, перетереть с друзьями, выпить чего-нибудь легкого, иногда даже послушать музыку. Также крестьянам и посадским людям запретили самостоятельно изготавливать вино или медовуху. В 1552 году в Москве появился первый «царев кабак» с казенным алкоголем.
Через три года кабаки появились во всех подконтрольных землях, и ужас этих заведений состоял в том, что пили там водку, совершенно не закусывая, почти как моя Галя.