Возврат насилия

Одна из неочевидных сторон жизни в ситуации насилия, особенно для тех, кто в ней вырос, - это то, что человек сам не замечает, как становится автором насилия. Процесс в принципе естественный: в ситуации насилия есть сильные и слабые; сильные делают со слабыми все, что хотят. Ребенок, которого жестко воспитывали родители, вырастает и начинает не менее жестко обходится как со своими родителями, так и со уже со своими детьми. Это такой круговорот насилия в рамках семьи. Вещь известная, но почему-то люди ее не замечают. В самих себе, я имею в виду.

Так, моя клиентка, у матери которой borderline personality disorder, осознав в процессе терапии, что с ней делала мать, на волне обиды, не долго думая, начала себя с матерью вести точно также, как мать некогда вела себя с ней. А мать в лучших традициях таких матерей, выросших в ситуации насилия, быстро регрессировала в состояние ребенка и начала выдавать детские реакции в ответ на грубость дочери. Они поменялись местами и круг замкнулся: есть агрессивный взрослый, который не особенно-то контролирует себя, потому что его очень хорошо самого в детстве обидели, и есть ребенок, который привык жить в обстановке постоянной агрессии в свою сторону. Для обоих это - нормально. Они так сосуществовать могут вечно.

Это “вечно” в большинстве случаев и случается. Выход из положения есть, но он не находится и не осуществляется из того mindset. На это требуется терапия, время и дистанция. Чтобы остыть, осознать и пораскинуть мозгами в поисках альтернативного решения. Универсального нет, каждый tailors it to своим обстоятельствам, возможностям и потребностям.

В психологии этот круговорот насилия называется “семейными паттернами” и, чем они плохи, так это тем, что изначально задают программу - семья должна быть вот такая, отношения в ней вот такие, партнер вот такой, а дети будут вот такие. И все это подбирается так, чтобы в конечном итоге в семье процветало насилие. Неосознанно, конечно.

Тем не менее, есть у меня знакомая коллега, бывший психиатр, ныне психотерапевт, которая, когда к ней приходит женщина с жалобой на то, что муж пьет и ничего не помогает, сразу, с порога, задает вопрос - “Как сделала?” (c). Вот как она превратила его в алкоголика? Naturally, там в ответ много гнева, возмущения и протестов поднимается, ибо она же тут жертва и страдает, ищет выход, не зная, что делать, но потом, успокоившись и начав разбираться, человек начинает видеть эти underlying patterns и как, сложив одно с другим, в итоге получили то, то получили. В них никто не виноват, они просто работают.

А работают потому, что дети принимают родительскую семью за мерило человеческих отношений. Родительская семья - это то, как должно быть. Как правильно. Потому что до определенного возраста ребенок и не видит других семей, других моделей отношений. И до определенного возраста он не в состоянии провести сравнительный анализ и решить, что для него лично лучше.

Мне клиенты часто говорят - “А я не знаю, как по-другому. Я даже не знаю, что можно по-другому. Я не знаю, как это - уважать другого человека и его потребности. Я не представляю - как это делать.” Хотя, казалось бы, мы живем в век Интернета и информации вокруг пруд пруди. #MeToo, #янебоюсьсказать, законы против домашнего насилия, статьи про abusers. Бери, читай, просвещайся и применяй.

Впрочем, даже если все это читать, все равно не помогает. Человеческие чувства, особенно израненные насилием, все равно оказываются сильнее и при первой же возможности начинается отыгрывание за все “хорошее”. Неважно - на авторе насилия или на собственном ребенке/партнере. Главное, что есть на ком. И главное - какое моральное удовлетворение это дает. Дело не в том, какое превосходство это дает. А в том, что за причиненное зло не просят прощения, его обычно рекомендуют простить, обесценив попутно все, что было перенесено по вине данного человека. И получается такой тупик - со мной плохо обошлись, но я ничего не могу сделать, никак не могу восстановить справедливость. Ровно до той поры, пока постаревший родитель не дает слабину и не впадает в зависимость от повзрослевшего ребенка. Или не появляются свои дети.

Не сказать бы, что окружающие никак во все это не втягиваются. Еще как втягиваются. Потому что обида и испытываемая боль могут быть так велики, что одного человека просто недостаточно для компенсации всего. И тогда начинают бросаться - как правило, всегда незаслуженно - на всех, кто так или иначе напоминает - даже весьма отдаленно - о том, что случилось, или того, кто все это сделал. Чем яростнее человек бросается, тем сильнее у него болит и тем больше поводов остановится, взять свои взбудораженные чувства и отнести их на терапию, где их бережно и грамотно подлечат. Причинение насилия в ответ или в качестве компенсации in the long run никакого терапевтического действия не оказывает, увы. Это никогда не заканчивается. И все идет по кругу. Если только из него сознательно не выйти. Ради собственного душевного равновесия хотя бы.