Счастье: как его понимают философы

Культура рассказывает нам о каком-то невообразимом «счастье». Что нам могут рассказать о счастье философы?

(Фрагмент из книги «Главные вопросы жизни»)

Мы не только социальные существа, но еще и индивидуальные существа. Речь идет об осознанности жизни, о бережном отношении к своему здоровью, о заботе о своем психологическом состоянии. О том, чтобы окружать себя людьми, которые тебя любят, которым ты небезразличен, отношение с которыми дает тебе чувство защищенности, надежности, уверенности.

«Философское счастье» — внутренняя гармония человека, оказывающегося перед лицом ответственного выбора, стресса и возможных несчастий.

Это умение принять свою конечность и собственную грядущую смерть, или просто свою слабость (а мы все не железные, как известно).

Это умение принимать свой проигрыш – далеко не всегда человек добивается того, чего задумал.

Это и безусловное принятие того факта, что ты никогда не сможешь переделать других людей и мир.

Ты можешь лишь каким-то образом пытаться улучшать этот мир и свои отношения с этими людьми (не рассчитывая, впрочем, на абсолютный успех), но не изменить кардинально и навсегда.

Нам не следует требовать от жизни того, чего не может быть. Это просто глупо, только обрекать себя на разочарования.

Не требуй, чтобы другие люди придерживались твоей точки зрения, они имеют право на свою точку зрения.

Не требуй от жизни, чтобы освободила тебя от всех неприятностей, невзгод, болезней и смерти.

Не требуй от самого себя, чтобы тебе все удавалось «на пять баллов», чтобы ты везде и всегда достигал поставленных целей.

Мне кажется, в такой очень сбалансированной и адекватной позиции, особенно когда она внутренняя, а не наигранная, заключено счастье.

Когда все твои «хочу» или «требую» превращаются в «довольно», но ты при этом не перестаешь жить и действовать — это счастье.

«Счастье — это когда тебя понимают» — очень хорошо. Но не рассчитывай, что тебя будут понимать все без исключения, или конкретно те, кого ты выбрал для этих целей. Довольно уже и того, что кто-то меня понимает.

Кто-то меня ценит, кто-то мною дорожит, для кого-то я важен — этого довольно. Для меня тоже кто-то ценен и важен, и это хорошо.

Довольно, что мне дали жизнь, и то, что у меня ее отберут, это тоже неплохо. Я доволен уже тем, что у меня есть возможность что-то делать, что-то создавать, чего-то добиваться.

Хотя, в общем, понятно, что и возможность что-то делать для каждого из нас находится в неком пределе вероятности. Все никогда не будут кумирами миллионов и президентами мира.

И с этим тоже, как бы это ни было смешно, надо смириться.

Я очень люблю античность, в частности — стоиков и эпикурейцев. И хотя я люблю и тех и других, между собой представители этих философских течений ужасно конфликтовали.

Для римлян греческое эпикурейство было символом упадничества и разложения. Для греков стоицизм римлян был чванливой идиотией буйствующих головорезов. В общем, не понимали они друг друга. Естественно, возникали стычки... Но я не вижу в их подходах никакого сущностного противоречия. И мне кажется, что счастье — оно как раз в неком совмещении этих двух в свое время враждовавших философских учений.

Эпикур учил людей испытывать удовольствие от жизни, но более всего учил избегать неудовольствия, а для этого — соблюдать умеренность в удовольствиях. Когда вы едите, не переедайте, поберегите желудок. Решили выпить? Ради всего святого, не напивайтесь до дурноты. Он предлагал это слово «довольно» — спокойное, взвешенное, гармоничное.

Стоики предлагают занять более активную позицию: боритесь за свое личное благо, но будьте готовым к вызовам судьбы, а для этого заведомо откажитесь от всех благ, которые вы завоюете. Болезни, бедность, потеря близких и смерть — вещи неизбежные, и это надо изначально принять как данность: ты умрешь, заболеешь, потеряешь родных... В общем, прими это сразу, загодя, а когда это случится, не теряй самообладания.

Самообладание стоиков и умеренный гедонизм эпикурейцев — это то, что нужно для мировоззрения счастья.

(Фрагмент из книги «Главные вопросы жизни»)