Митат Челикпала: Анкара способна стабилизировать Кавказ

Анкара способна посредством черкесской диаспоры стабилизировать Кавказ - Митат Челикпала

Caucasus Times, продолжая цикл «Кавказский меловой круг», представляет вашему вниманию интервью с турецким экспертом по Кавказу, доцентом Митатом Челикпала.
«Кавказский меловой круг» - это спецпроект о непризнанных республиках и большой геополитике в кавказском регионе. В рамках проекта эксперты, журналисты и политические деятели ответят на вопрос о том, как сложится судьба новых непризнанных республик - Абхазии и Южной Осетии. А также, каким образом факт признания независимости этих республик Россией и рядом других государств изменит отношения к ним со стороны мирового сообщества.

Митат Челикпала - доцент (Associate Professor) и заведующий кафедрой международных отношений факультета экономики и управления в Университете Кадира Хаса в Стамбуле . Сферами его интересов являются: геополитическая ситуация на Кавказе, роль северокавказской диаспоры во внутренней и во внешней политике Турции, российско-турецкие отношения. Помимо университетской деятельности Митат Челикпала читает лекции по проблемам безопасности, военной истории и мировой политике в Турецком военном колледже и Турецкой национальной академии безопасности. Он – член нескольких экспертных советов (МИД и Минобороны Турции) и академический советник Центра НАТО по противодействию терроризму. Митат Челикапала опубликовал значительное количество материалов, посвященных кавказской проблематике. Среди них такие статьи, как «Турция и Кавказ: переход от реактивной внешней политики к профилактической дипломатии» (2010), «Турция как региональная держава и Кавказ» (2007), «От иммигрантов к диаспоре. Влияние северокавказской диаспоры в Турции», «От провалившегося государства к слабому? Грузия и турецко-грузинские отношения» (2006), «Северокавказская эмиграция между двумя мировыми войнами» (2003), «Российско-иранские отношения в 1990-е годы» (2000). Его статьи опубликованы на турецком и английском языках в таких известных изданиях, как «International Relations», «Journal of Southeast European and Black Sea Studies», «Insight Turkey».

Интервью с Митатом Челикпала подготовил специально для Caucasus Times Сергей Маркедонов, приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований (Вашингтон, США), кандидат исторических наук

Caucasus Times: -В августе 2008 года, когда российско-грузинская война «потрясла мир», премьер-министр Турецкой республики Реджеп Тайип Эрдоган предложил свою инициативу «Платформа стабильности и сотрудничества на Кавказе». С этого времени многие эксперты и на Западе, и в России начали активно обсуждать «турецкое геополитическое возвращение» в Кавказский регион и даже в Евразию в целом. Что Вы думаете о данном тезисе? Не является ли он аналитическим упрощением?

Университет Кадира Хаса создан в 1997 году. На сегодняшний день считается самым динамичным и растущим университетом в Турции. Получил имя от своего основателя, известного турецкого бизнесмена Кадира Хаса, с деятельностью которого связано создание и развитие в Турции инфраструктуры таких известных мировых брэндов, как “Coca-Cola”, “Mercedes”, “Peugeot”. Ректором университета в настоящее время является один из ведущих турецких политологов Мустафа Айдын (Mustafa Aydin).

Митат Челикпала: Полагаю, что «геополитическое возвращение Турции»- это риторический прием. Идея, что инициатива Анкары создает видимость наращивания турецкого присутствия в регионе- это, в самом деле, упрощение. Турецкая инициатива о создании «Платформы» была первой реакцией наших политиков на неопределенность и хаос, которые сотворила августовская война. Это предложение было нацелено, в первую очередь, на быстрое прекращение войны и поиск решений проблем безопасности на региональном уровне. Через эту инициативу Турция предпринимала попытку конституировать «Кавказский Альянс» наподобие той модели, которая была на Балканах. «Платформа» стала частью официальной повестки дня премьер-министра Турции Эрдогана в ходе его визита в Москву и в Тбилиси 13-14 августа 2008 года, то есть почти через неделю после начала войны. Фундаментальная ее задача - формирование мира и стабильности в регионе через диалог. В этом контексте она нацелена на преодоление напряженности и угроз войны в странах региона посредством выдвижения на первый план экономических отношений. И хотя «Платформа» официально была принята во всех кавказских государствах, она практически не была институционализирована. Кажется, что главнейшей проблемой в процессе поиска кооперации на Кавказе является недостаток эффективных общественных, политических и экономических институтов в странах региона. Атмосфера недоверия до сих пор доминирует здесь.

Так во время встреч, проведенных благодаря турецкой инициативе, каждая из сторон продекларировала свою приверженность к разрешению несогласий в регионе, однако негативная атмосфера, созданная предыдущими этапами двусторонних отношений, предотвратила создание «Кавказского Альянса». Идея «Платформы» стала востребованной из-за неадекватности и неэффективности решений, предложенных внешними игроками. Однако страны подобные Грузии держатся в отношении к данной инициативе настороженно. Из-за важности для них взаимоотношений с США и Европейским Союзом. С другой стороны, намерение институционализировать «Платформу» согласно принципам ОБСЕ (Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе) означало исключение региональных игроков, таких как Иран из процесса и ставило такие стороны, как Абхазия и Южная Осетия в весьма двусмысленное положение. Более того, предложение Турции относительно «Платформы» вызвало подозрения, и даже негативные реакции среди западных союзников Анкары, в первую очередь в США. Причина для такой реакции - подозрение и опасение, что Турция может предпринять шаги, независимые от ее союзников на Западе, в то время как сами союзники стремились выстроить общую критическую позицию по отношению к действиям России внутри ЕС и НАТО. Следует заметить, что эта подозрительность была вызвана тем фактом, что первые переговоры на эту тему были проведены с Москвой.

Но почему Турция действовала в таком алгоритме? Дело в том, что Турция понесла прямой ущерб от августовских событий 2008 года. Ее экономические и коммерческие связи были нарушены. Стратегически важные для Турции отношения с Азербайджаном, ее присутствие в Центральной Азии были затруднены до крайности. Реализация же серьезных инвестиционных проектов требовала возвращения к тому порядку вещей, который был до войны. В этом контексте кооперация с Россией, территориальная целостность Грузии, отношение к Абхазии, сотрудничество с Азербайджаном, нагорно-карабахская динамика, турецко-армянские отношения были поставлены в повестку дня, как проблемы, требующие серьезного переосмысления. Помимо этого становилось очевидно, что разрыв российско-грузинских отношений после августовской войны потенциально может разрушить турецкую черноморскую политику, региональные инициативы наподобие «BLACKSEAFOR» или «Operation Black Sea Harmony» , а также экономические проекты, такие как трубопроводы «Баку-Тбилиси-Джейхан», «Баку-Тбилиси-Эрзерум» или железнодорожный проект «Баку-Тбилиси-Карс» . И дальше больше.

The Black Sea Naval Co-operation Task Group (BLACKSEAFOR)- проект, запущенный в начале 2001 года по инициативе Турции с участием всех черноморских государств (РФ, Украина, Румыния, Болгария и Грузия). Соглашение о нем было подписано в апреле 2001 года. Цели проекта: продвижение стабильности и безопасности на Черном море, организация взаимодействия военных флотов стран региона. После 11 сентября 2001 года в число задач проекта была внесена антитеррористическая борьба. Все решения принимаются консенсусом, что и без событий августа 2008 года делало проект малоэффективным.

Black Sea Harmony» - изначально военно-морская операция, проведенная Турцией в марте 2004 года в соответствие с несколькими резолюциями Совбеза ООН о борьбе с терроризмом и асимметричными угрозами. После нее Анкара обратилась с предложением присоединиться к этому проекту соседним странам. Россия поддержала турецкую инициативу 27 декабря 2006 года. Украина 17 января 2007 года подписала с Турцией Протокол об обмене информацией в рамках данной иницитиавы.

Нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан — трубопровод для транспортировки каспийской нефти к турецкому порту Джейхан, расположенному на берегу Средиземного моря. Официальное торжественное открытие всего нефтепровода прошло 13 июля 2006 года. Протяженность нефтепровода 1773 километра. Нефтепровод проходит по территории трех стран — Азербайджана (449 км), Грузии (235 км) и Турции (1059 км). Это первый нефтепровод в СНГ, проложенный в обход России и при непосредственном участии США и Великобритании. Баку-Тбилиси-Эрзерум (Южнокавказский трубопровод)- газопровод, официально открытый 25 марта 2007 года. Его протяженность - 970 км (442 км в Азербайджане, 248 км в Грузии и 280 км от грузино-турецкой границы до Эрзерума). Железная дорога Баку — Тбилиси — Карс — транспортный коридор, который соединит железнодорожные сети Азербайджана, Грузии и Турции. Предполагаемое время завершения строительства — 2011 год. Реализация проекта начата в 2007 году. В его рамках должна быть построена железнодорожная линия от станции Ахалкалаки в Грузии до железнодорожной станции в городе Карс, протяженностью 98 км, из которых 68 км приходится на долю турецкой, 30 км - грузинской территории.

Конвенция Монтре – документ, регулирующий режим черноморских проливов. Принята на Конференции 22 июня-21 июля 1936 года в швейцарском Монтре. Конвенция сохраняет за торговыми судами всех стран свободу прохода через проливы Босфор и Дарданеллы. Различается режим прохода военных кораблей для черноморских и нечерноморских стран. Все страны обязаны уведомлять власти Турции о таком предполагаемом проходе. При этом для военных кораблей нечерноморских держав введены существенные ограничения по классу (проходят лишь мелкие надводные корабли) и по тоннажу. Во время войны, в которой Турция не участвует, проливы должны быть закрыты для прохода военных судов любой воюющей страны.

В контексте глобального соперничества даже Конвенция Монтре и условия прохода через проливы и Черное море становились предметом спора . Все эти события заставили турецких политиков почувствовать, что им нужно предпринять быстрые шаги, на которые, конечно же, оказывала влияние предшествующая турецкая внешняя политика на Кавказе последних 15 лет. Суммируя сказанное, появление «Платформы» было стремлением восстановить статус-кво на Кавказе настолько быстро, насколько это возможно.

Caucasus Times: - Турецко-российские экономические и политические связи за последние годы значительно увеличились и укрепились. Две державы, противостоявшие друг другу в историческом прошлом находят все больше и больше общих точек соприкосновения. Эта тенденция, однако, провоцирует страхи в Армении, Грузии и в Азербайджане, хотя эти опасения и имеют различные предпосылки и разные проявления. Серьезно ли говорить сегодня о «геополитической сделке» на Кавказе между Москвой и Анкарой?

Митат Челикпала: Я так не думаю. Турция - еще не тот игрок на Кавказе, чтобы делать сделки с Россией. Обе страны имеют некоторые общие интересы и повестки дня, но Турция присутствует в регионе, в первую очередь, экономически. Наша страна политически и стратегически зажата между Западом и Россией в их региональном соперничестве. Если мы будем обсуждать любые большие геополитические сделки между сторонами на Кавказе, то нам нужно рассматривать Турцию, или как западного игрока, или как часть Запада, или как независимого игрока. Турецкие политики могут и должны в первую очередь договариваться с западными игроками, а затем с Россией. Турецкие дипломаты рассматривают Турцию, как уникального западного игрока, который выдерживает баланс в отношениях с РФ и способен обеспечить видение для стран региона. Также предполагается, что экономическая и коммерческая сила Турции будет ускорять и облегчать этот процесс. В дополнение к этому влияние международных сил предотвращает любое решение проблем исключительно на локальном уровне.

После августовских событий 2008 года отношения Азербайджана и Турции остались на высоком уровне. Процесс нормализации, который мы инициировали совместно с Арменией, был направлен на то, чтобы убедить Ереван взяться за решение региональных проблем и побудить армянскую диаспору ослабить давление на Турцию. Однако текущая ситуация показывает, что эта политика не принесла решения конфликта в Нагорном Карабахе и не предотвратила новые инициативы по признанию «геноцида» (слово «геноцид» взято в кавычки Митатом Челикпала - С.М.). С другой стороны, позиция Турции по вопросу о нормализации отношений с Арменией сильно обеспокоила Азербайджан и таким образом создала проблемы между двумя странами. Таким образом, нормализация отношений с Арменией не принесла позитивных итогов, но зато создала целый ряд проблем в отношениях Турции с Азербайджаном. Что касается Грузии, то она, без сомнения, сохраняет свою центральную позицию в кавказской внешней политике Турецкой республики. Однако в ходе процесса армяно-турецкой нормализации возникло ощущение, что Грузия отодвинута на второй план. Очевидно, что при всем уважении к Абхазии и Южной Осетии, Турция не приняла по отношению к ним позиции, отличной от той, которую она занимала до августа 2008 года. Но двусторонние отношения Анкары и Тбилиси осложняются проблемами, существующими между Абхазией и Грузией. В этом плане такие инциденты, как захват турецких судов по пути их следования в Абхазию и арест их экипажей, а также неготовность грузинских властей решать проблемы месхетинских турок (турок Ахыска) требуют серьезного внимания.

Турки-месхетницы (месхетинские турки или турки Ахыска)- тюркоязычный народ, происходящий из грузинской области Месхетия. В 1944 году были депортированы из мест своего проживания в Среднюю Азию. В 1989 году стали жертвами межэтнического конфликта в Узбекистане и были изгнаны оттуда. После распада СССР независимая Грузия проводила непоследовательный и противоречивый курс по их репатриации. При вступлении в Совет Европы (1999) Грузия взяла на себя обязательства обеспечить репатриацию месхетинских турок, однако до сих пор этот процесс далек от своего завершения.

Caucasus Times: - Мой следующий вопрос – логическое продолжение предыдущего. Какие важные сходства и отличия существуют в подходах России и Турции к Кавказскому региону?

Митат Челикпала: Самое важное сходство в том, что и Турция и Россия хотят сохранять статус-кво в регионе. Главное различие кроется внутри самого этого намерения. Анкара хочет усилить свое превосходство в регионе медленно, избегая новых вспышек насилия и конфликтов. В итоге этого процесса Турция хочет видеть страны региона в Западном лагере, выступая в роли регионального лидера. Россия хочет обеспечить свое превосходство в регионе, как эксклюзивный игрок. Я полагаю, что Турция – приемлемый партнер для России. Российские политики могут легко увидеть, что у Турции были серьезные проблемы с западными партнерами, а именно с США и с ЕС в течение последнего десятилетия. И они знают, что традиционная турецкая внешнеполитическая линия исходит из необходимости использовать Россию, чтобы торговаться и договариваться с Западом.

Caucasus Times: - Турецкое правительство официально поддерживает территориальную целостность Грузии (о чем Вы только что сказали, отвечая на один из вопросов). Но в то же время мы знаем о многочисленных примерах деловых, культурных и даже политических связей между Абхазией и Турцией. Как вы объясните это противоречие?

Митат Челикпала: На самом деле, это никакое не противоречие. Это один из итогов исторического развития региона. Все турецкие правительства ведут борьбу за голоса различных диаспор. А сами диаспоры - хорошо организованные и влиятельные во внутренней политике группы. Добавим к этому роль торговли и экономики, главных опор турецкой региональной политики. Все эти связи не могли не создать определенное воздействие. С другой стороны, когда встает вопрос о международной политике и сохранении статус-кво, то турецкая линия традиционна. Анкара отрицает любое изменение границ, попытки пересмотреть существующий баланс, поддерживает территориальную целостность. Для тех, кто принимает решения в Анкаре, такой подход не содержит никаких противоречий, напротив, он прагматичен и рационален. Могу только добавить к этому, что политики в Турции очень реалистичны и не хотят, чтобы их использовали, как инструмент в глобальном соперничестве.

Caucasus Times: - Сегодня мы являемся свидетелями некоторого оживления черкесского этнического национализма на Северном Кавказе. Исторически черкесы имели тесные связи с Турцией. Как Вы оцениваете «черкесский фактор» в сегодняшней Турции? И какую роль Анкара играет во всем этом?

Митат Челикпала: Во-первых, черкесское население Турции намного большее, чем черкесское население Северного Кавказа. После распада СССР эта часть населения Турции внимательно следит за всем, что происходит на постсоветском Кавказе. Не только на Северном Кавказе, но и на Южном. Националистический аспект (речь идет о черкесском национализме - С.М.) становится в Турции все сильнее день ото дня. Но это возрождение не похоже на то, что происходит у черкесов на исторической родине. Вы знаете, наверное, что идентичность в диаспоре и на родине отличаются друг от друга существенно. Черкесские группы стали в последнее десятилетие более политизированными и они хотят, чтобы Турция играла бы большую роль в регионе, в первую очередь по «черкесской проблеме». Турецкая республика рассматривает Северный Кавказ, как внутренюю территорию РФ. За исключением нескольких коротких периодов, Турция шла (и идет) на Северный Кавказ через Москву. Это - единственный путь, но я могу сказать, что Анкаре необходимо развивать новую и всестороннюю северокавказскую политику. Проблемы Абхазии/Южной Осетии, геноцида черкесов, этническое и религиозное возрождение, терроризм - вот перечень проблем, которые оказывают потенциально серьезное воздействие на российско-турецкие двусторонние отношения и на внутреннюю политику Турции. Анкара может быть конструктивным фактором и посредством черкесской диаспоры стабилизировать регион, и может сотрудничать с Россией, чтобы использовать ресурс диаспоры для создания мирного и более стабильного Северного Кавказа. России следует воспринимать Турцию, как партнера в этой части Кавказа, а не как угрозу или как соперника.

Caucasus Times: -Последний (по порядку, но не по важности) вопрос. Сегодня процесс армяно-турецкой нормализации переживает кризис. Основные его причины более или менее ясны. Какие факторы (может быть, конкретные решения, заявления или соглашения политиков) смогли бы придать ему новую динамику?

Митат Челикпала: В настоящее время я не вижу никакой возможности для возобновления процесса нормализации, за исключением разве что шагов по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. Премьер-министр Турции Эрдоган слишком сильно связал себя с этой проблемой, и люди, принимающие решения в Анкаре возлагают всю ответственность на армянскую сторону. Все события последнего года также подталкивали Эрдогана к тому, чтобы воздерживаться от излишней активности на «армянском» направлении. Позиция Азербайджана для Анкары очень важна. Таким образом, без какого-либо позитивного изменения, которое удовлетворило бы Азербайджан, любое изменение в двусторонних армяно-турецких отношениях выглядит нереальным.


Заметка: футболки с логотипом