Султанша и дама, которых подозревали в "нетипичной" любви

Давно известно, что "нетипичная" любовь зародилась не только в древности, но и в Османской империи - я это к тому, что некоторые люди продолжают упорно верить, что шалости были лишь у греков и римлян.

Стамбул особенно процветал в период правления Мехмета Фатиха, который сам был влюблен в сербского паренька Раду.

Османская империя в этот период кишила нестандартными отношениями, которые не считались чем-то зазорным.

За это не штрафовали, не наказывали, не порицали - подобное поощрялось, и даже те же евнухи днем выполняли роль администраторов, занимаясь делами гарема, а ночью тоже были вовлечены в активную деятельность, правда иного характера.

Вместе с тем не только мужчины, но и женщины были в числе подозреваемых.

К примеру, бытует мнение, что знаменитая Сафие султан была слишком привязана к одной еврейке.

Сафие была женщиной властной, гордой, наводящей страх, однако ее жесткость меркла, когда на горизонте появлялась Эстер.

Коварная еврейка руководила всеми делами, занималась отчетами и обворовывала казну, однако Сафие упорно закрывала глаза, отказываясь в это верить.

Если при Нурбану Эстер вела себя тише воды, ниже травы, то при Сафие добилась неимоверных высот.

Султанша даже позволила подруге организовать в Венецианской республике лотерею, что ранее не представлялось возможным.

Такая привязанность навела некоторых историков на необычные мысли, дескать, дело не в дружбе, а сильной привязанности.

Правда это или нет доподлинно неизвестно, ссылаться можно на убеждения исследователей - логично, что в Топкапы нет какой-либо информации о нетипичной любви Сафие.

Вторая женщина, которую также подозревали в неоднозначной связи была супруга визиря Османа.

Имя женщины не зафиксировано в истории, однако ее знал весь Стамбул.

Дама обожала наблюдать за танцовщицами, влюбилась в одну из них.

Осман прощал супруге сей позор, но вскоре на ситуацию донесли: обманутый муж был отправлен в ссылку, неверная жена в тюрьму, а ее возлюбленную убили неизвестные.

Больше ничего о жене визиря узнать не удалось.

Даже досадно: ее знал весь город, а имя никто и никак не обозначил.