Пророссийские белорусы в страхе перед националистическим реваншем: интервью

Непрекращающиеся протесты в Белоруссии приводят к тому, что демонстранты становятся более подготовленными и организованными, перенимая тактику участников так называемой арабской весны и переосмысляя европейский опыт НСДАП. В то же самое время лидеры оппозиции не предлагают своим сторонникам ничего нового, их единственная цель — захват власти ради самой власти без какой-либо конструктивной программы развития страны. Об этом, а также о том, чем отличаются протесты в Белоруссии и протесты в Ереване после поражения Нагорного Карабаха, в интервью EADaily рассказал политолог, член верхней палаты белорусского парламента с 2005 по 2008 год Александр Зимовский.

— Почему за несколько месяцев протестов Лукашенко сохранил власть и даже, можно сказать, объединил пророссийский электорат?

— Следует быть точным: физически на власть Лукашенко никто не покушается. Цель протестов изначально была заявлена как принуждение Лукашенко к переговорам, или как «сделайте нам красиво». Чтобы в дальнейшем он, используя свои властные, президентские полномочия, организовал новые выборы с результатом, который устроит оппозицию. Заметьте: подконтрольные оппозиции СМИ, включая и местные тг-каналы-миллионники, никогда не призывали и не призывают сегодня «валить» Лукашенко. В силу этого он сохранил некоторую внутреннюю легитимность в глазах большинства населения Белоруссии. Что до объединения пророссийски настроенных белорусов, то они сбиваются в кучу в страхе перед националистическим реваншем, который приобретает в Белоруссии всё более отчётливый и агрессивный характер. Это естественная реакция: когда русофобы активно кучкуются, русофилы просто вынуждены объединяться. Роль президента в этом объективно обусловленном процессе нулевая.

— Для чего люди продолжают выходить на протесты, если это ни к чему не приводит, на что они рассчитывают?

— Регулярное участие в уличных акциях есть результат естественного структурирования протестной массы. Идёт организация местных ячеек «недовольных», и идёт главным образом по территориальному принципу. Это в чистом виде пересадка моделей «арабской весны» на белорусскую почву. В арабских странах ядром революций выступал институт, известный на Востоке как махалля (у нас чаще говорили «арабская улица»). В Белоруссии политической ячейкой становится городской двор. Тут тоже никакой новизны нет, а есть творчески переосмысленный европейский опыт НСДАП. В Германии с 30-х годов прошлого века в каждом дворе или «блоке» был свой блокляйтер, отвечающий за политическую работу среди жильцов, контроль за выходом на акции и организацию самопомощи. Сегодня это функционал администратора дворового чата. Не соглашусь с тезисом «протесты не дают результата». Протесты дают организационно-политический опыт и формируют сетевые структуры, узлы которых квазиавтономны и взаимозаменяемы. Такая сеть обладает хорошей прочностью на разрыв, способна оперативно восстанавливать разгромленные органами госбезопасности ячейки. Люди учатся, а ещё они хорошо отмобилизованы. Но они всё равно остаются белорусами, то есть рассчитывают, что тема борьбы с Лукашенко рассосётся сама собой. И однажды Белоруссия проснётся в семь часов с «ашчушчэннем шчасця». Так и Лукашенко тоже рассчитывает, что протестующие рассосутся. Это и роднит оппозицию с руководителем республики.

— Изменилось ли что-то за это время в лагере оппозиции? Можно ли сказать, что они выросли в своем умении руководить народным протестом и ставить значимые для людей цели, ради которых стоит выходить на улицу? Стала ли оппозиция более конструктивной или по-прежнему главное, что ими руководит, — это отставка Лукашенко, а дальше хоть потоп?

— В лагере оппозиции существенные изменения связаны с окончательным переводом Светланы Тихановской на позицию зиц-председательницы. Реальные денежные потоки оседлали совсем другие люди. Некоторые в Белоруссии числились политическими покойниками, ан нет, живы, курилки. Иные выходят из долгого политического анабиоза и сразу припадают к живительной струе, наливаются соками. Разумеется, хороший спрос на предателей-перебежчиков из лукашенковского лагеря. Они лучше подготовлены как аппаратчики, поэтому оттирают горластых несистемных коллег от руководящих позиций. В итоге и медийно больше внимания получают. Говорю о значении медийности не просто так. Протестами в Белоруссии de facto руководят не заграничные штабы и политики-эмигранты, а владельцы/редакторы оппозиционных медиа. Именно от них зависит, какой персонаж из группировки Тихановской сегодня будет на слуху, а завтра не будет. Цель оппозиции — захват власти. Который совсем не обязательно выражается в отставке или немедленном исчезновении Лукашенко с политического поля. Захват власти — это присвоение права отдавать приказы, которые исполняются. Вот когда гипотетический Степан Александрович Путило прикажет через свой телеграм-канал омоновцам бросать палки и они их побросают, тогда всё. Власть захвачена. Хотя при этом белорусский президент сможет и дальше сидеть в своём дворце, и даже раскладывать карандаши и блокноты на круглом столе, для диалога. Что касается тезиса «после нас хоть потоп», то здесь вы абсолютно правы. С ныне существующей Белоруссией обе стороны тамошнего политического противостояния уже никак себя не связывают. «Эта Республика Беларусь сломалась, несите следующую», — так они рассуждают. Что и подтверждается обоюдной оголтелой эксплуатацией темы «Даёшь новую конституцию!».

— После поражения Нагорного Карабаха мы видим еще один очаг протестной напряженности — Ереван. Есть ли что-то общее в этих протестах и не могут ли они окончательно распалить постсоветское пространство до состояния его неуправляемости?

— Протесты в Ереване — это следствие военного поражения страны, то есть результат краха внешнеполитического курса Никола Пашиняна. Минск, напротив, переживает крах внутриполитического курса, порожденного управленческим кризисом местной экономики и государственной власти. Хотя и внешнеполитический курс Минска тоже гикнулся ещё до выборов, это общеизвестно. А протесты отличаются, конечно, даже визуально. Армянские протестующие ногами открывают двери парламента и премьерского кабинета; они уже примеряют часы Пашиняна и поливают себя его любимым парфюмом. Пашинян в ответ со знанием дела распихивает лидеров армянской оппозиции по камерам, в которых сам сидел раньше. Белорусские протестующие в выходные гуляют по Минску, а в понедельник идут на работу в учреждения, где в каждом кабинете руководителя висит портрет главы государства. И президент, в знак признательности, повышает народу пенсии на пару-тройку рублей. И в том, и в другом случае это довольно далеко от неуправляемого революционного пожара на просторах СНГ.

Кристина Мельникова
Все публикации автора

Источник