Жизнь за царицу. Неутолённая страсть Екатерины Дашковой

Имя княгини Екатерины Воронцовой-Дашковой известно многим благодаря тому, что она возглавляла Петербургскую Академию наук и чуть позднее - Российскую Академию. На своих должностях Дашкова плодотворно трудилась чуть более десяти лет и весьма преуспела, но главным событием её жизни всё же стало не это, а дворцовый переворот 29 июня 1762 года, благодаря которому на престол взошла Екатерина II.

Дашкова принимала в перевороте живейшее участие, практически постоянно находилась рядом с будущей императрицей и была единственной женщиной в её внушительном окружении. Молодая княгиня Дашкова (на тот момент ей было 19 лет), была соавтором политической стратегии переворота, в её доме накануне собирались заговорщики, она выполняла роль связной.

О свергнутом императоре Петре III она отзывалась так: «Он не был злым; но его ограниченность, недостаток воспитания, интересы и природные склонности свидетельствуют о том, что из него вышел бы хороший прусский капрал, но никак не государь великой империи».

Об исключительных отношениях Екатерины и графини Дашковой говорит такой эпизод: на последнем этапе событий заговорщицы отправились конным маршем на Петергоф. Обе они были облачены в офицерские мундиры: Екатерина – Семёновского полка, а Дашкова – Преображенского. Войсками командовала будущая императрица. По дороге решено было встать на ночлег. Единственным строением на пути тогда оказался придорожный кабак, где и пришлось будущей императрице и княгине спать на одной кровати. Там им довелось испытать чувство равенства и солидарности – так обе они вспоминали в последствии. Дашкова называла это время «днями славной революции».

Участие в перевороте стоило Дашковой разрыва с семьёй. Сама она была крестницей Петра III. Её родная сестра Елизавета Воронцова была его фавориткой. (Находясь в заточении, свергнутый император просил после отречения отпустить их с Елизаветой к нему на родину в Гольштейн, что как известно, сделано не было.)

Отец Дашковой - Роман Воронцов будучи офицером отказался нарушить присягу, остался верен законному монарху за что был посажен в тюрьму, а после освобождения попал в опалу; дочь свою не простил и даже лишил наследства.

Вообще, вся семья Воронцовых была обласкана Петром III; в дни переворота находилась с ним рядом в Ораниенбауме и до конца сохранила верность, несмотря на то, что всё больше подданных переходило на сторону Екатерины.

Дядя Дашковой - канцлер Михаил Илларионович Воронцов пытался вести переговоры с Екатериной от лица императора, что оказалось безрезультатным. Пётр был заточён во дворце в Ропше под Петербургом, где вскоре умер при неясных обстоятельствах. Сам канцлер Воронцов (министр иностранных дел в современном понимании) принёс присягу только после смерти Петра III. Дальнейшая его дипломатическая карьера при Екатерине не сложилась.

Ирония заключалась в том, что именно в политизированной атмосфере дома канцлера Воронцова с раннего детства и воспитывалась Екатерина Дашкова, и именно там она впитала дух республиканства и свободомыслия. С юности она много читала, тем более в доме Воронцова была прекрасная библиотека, присутствовала во время бесед дяди-дипломата с иностранными гостями и была в курсе актуальных течений в европейской политике и философии. Сам же Михаил Илларионович, посвятивший жизнь госслужбе и укреплению клана Воронцовых при дворе, племянницу характеризовал нелестно: холодна, отчуждена, тщеславна, не трудится на благо семьи.

Однако участие в перевороте не принесло Дашковой желаемого. Ближайшее к Екатерине место оказалось занято Григорием Орловым, после конфликта с которым Дашкова была дистанцированна и уехала из столицы. Амбициозная, претендовавшая на власть и влияние, но при этом прямолинейная и не склонная к сдержанности, княгиня ревниво относилась к фаворитам императрицы. Екатерина же применяла в отношениях с бывшей подругой метод кнута и пряника, то приближая, то отдаляя её: изгнания чередовались с щедрыми подношениями. Тем не менее Дашкова сохраняла духовную верность Екатерине.

После опалы и раннего вдовства Дашкова получила разрешение на выезд за границу. Во время своих длительных путешествий, в общей сложности длившихся около десяти лет, она внимательно изучала общественно-политическую, научную и культурную жизнь Европы. Посещала мануфактуры и театры, знакомилась с учёными и экономистами, была принята в домах влиятельной европейской знати, как представительница русского императорского двора. Она завязала отношения с просветителями: Руссо, Вольтером и Дидро, труды которых позднее перевела на русский.

Своими наблюдениями и впечатлениями Дашкова делилась с императрицей, и в 1783 году после тёплой встречи и щедрых даров в виде поместья и домов в Москве и Петербурге, она получила предложение возглавить Императорскую Академию наук.

Президентство Дашковой было исключительно успешным и плодотворным. Она оказалась прекрасным администратором и реформатором. Учредила публичные лекции для популяризации науки, основала департамент переводчиков и поставила на поток дело переводной литературы, увеличила количество студентов и размер стипендий, поощряла учёбу за границей. По её инициативе была создана Императорская Российская Академия. Новое учреждение занималось гуманитарными науками, в первую очередь исследованием русского языка. Впервые был составлен толковый словарь русского языка. По предложению Дашковой в оборот была введена буква «ё».

Успешная деятельность в очередной и последний раз закончилось для Дашковой опалой. Конфликт с последним фаворитом Екатерины – Платоном Зубовым навсегда отдалил её от императрицы, а приход к власти Павла I и вовсе обернулся ссылкой.

В период изгнаний Дашкова подолгу жила в своих именьях, которыми управляла сама (одно из них, Михалково, находится в Головинском районе Москвы), постоянно носила старое мужское пальто с орденом св. Екатерины на груди тем самым обозначая своё положение незаслуженно обиженной, недооценённой особы.

Похоронена Воронцова-Дашкова в своём имении Троицкое в Калужской области. В храме св. Троицы. Место захоронения восстановлено после двух столетий забвения.

Далее:

Александра Коллонтай. Крылатый Эрос и валькирия революции

Мария Спиридонова: страшная женщина со страшной судьбой

Их презирали и боялись, обожали и ненавидели

Как вёл себя перед смертью и за что был казнён Александр Ульянов

Иван Яковлевич Корейша – самый знаменитый сумасшедший Москвы

Иван Ковшаров и Юрий Новицкий – "святые в пиджаках"

Суворов и Ушаков. Великие русские чудаки