Интервью «СА» с президентом Федерации спортивного туризма Адыгеи

Президент Федерации спортивного туризма Адыгеи, кандидат в мастера по спортивному туризму, походник Дмитрий Кузнецов в интервью «СА» рассказал о том, с чего началось его увлечение туризмом, как совмещать учебу с участием в различных соревнованиях, почему ему до сих пор не присвоено звание мастера спорта и что случилось на озере Селигер в далеком 2011 году.

— Дмитрий, помните, с чего началось ваше увлечение туризмом?
— Это был 3 курс колледжа МГГТК АГУ. Мы с другом увидели на кафедре физвоспитания объявление о том, что идет набор в школу инструкторов, и решили пойти посмотреть. Зашли в аудиторию, а там человек сто студентов и молодежи — собралась очень большая компания с общими интересами. В том году я впервые пошел в поход, и это был для меня новый необычный опыт. Спустя год принял участие в марафоне «100 км за 24 часа», на котором надо было с картой бегать по горам и искать контрольные точки. Где мы только не ходили, это был караул! Ночью шел снег, мы лазили по каким-то балкам, заблудились. Тогда я понял, что надо учиться работать с картой и компасом, и записался в секцию спортивного ориентирования.
— Что было потом?
— Потом я поступил на матфак АГУ и продолжил свои тренировки. В тот год в республике проходил очередной чемпионат ЮФО по поисково-спасательным работам (ПСР), и мне предложили выступить за команду Армавира. Эти соревнования стали для меня настоящим открытием — там я узнал, что такого необычного может произойти в горах и как себя при этом вести. Помню, меня подвели к обрыву и сказали — вот тут будет дюльфер с рюкзаком (спуск по веревке). Я тогда посмотрел вниз и спросил: «Что-о?! Куда? Туда?» Это сейчас у меня за спиной десятки километров этого дюльфера, а тогда я испытал стресс. Было еще много разных заданий, соревнования шли несколько дней. Например, надо было найти «пострадавшего», соорудить носилки и вынести его в условленное место, а это километров 8 пути. Помню, нашей команде достался очень упитанный мальчик, которого мы с трудом несли, и в какой-то момент он, лежа на носилках, захрапел. А в последний день ПСР, когда все разошлись по палаткам, пришел главный судья и объявил о катаклизме, мол, прорвало озеро, вода идет сюда и надо срочно выбраться наверх по скале. И все, началась какая-то работа, веревки, суета, ночь, кто-то подсвечивает фонариками, батарейки у всех садятся... Тогда наша команда заняла 3 место, а соревнования оставили массу неизгладимых впечатлений.
— Интересный опыт. Походы, спортивное ориентирование, соревнования… 
— К этому списку еще добавился спортивный туризм. На спортфаке открылась такая специализация, и я стал активно посещать тренировки. Мы лазили по веревкам, проводили свои соревнования, и в какой-то момент я осознал, что мне нравится это направление и я хочу в нем развиваться.

— Как удавалось совмещать такую активную жизнь с учебой на математическом?
— Никак, я завалил летнюю сессию и принял решение перевестись на спортфак. Там у меня появилось значительно больше свободного времени, которое я посвящал исключительно спортивному туризму. У нас образовалась хорошая сильная команда, было множество соревнований и побед. Сейчас я КМС и многократный чемпион Адыгеи и Краснодарского края по спортивному туризму на дистанциях «пешеходная», «горная», «зальная», дважды чемпион республики по спортивному ориентированию. 
— Я вижу у вас внушительную папку с дипломами...
— Их здесь больше ста штук, точно не считал. Это победы и призовые места в различных соревнованиях, есть благодарности и грамоты. Вот, например, диплом за победу в открытых Всероссийских соревнованиях по ПСР в Сочи, подписанный Сергеем Шойгу. Вообще тогда хорошие соревнования по ПСР проводились только в Питере, Сочи и Майкопе, и спортсменам было очень престижно попасть на них. 
А вот диплом за победу в чемпионате России по комбинированному туризму. У нас была сильная команда, которая развивалась в трех видах спорта — спортивном туризме, спортивном ориентировании и ходила в походы. Поэтому смогли выиграть соревнования, где были и большие переходы, и спуски-подъемы по скалам, и поиск пострадавшего, и веревочные навесные переправы. Выиграв этот чемпионат страны, мы выполнили норматив мастеров спорта, но из-за того, что документы на нас были поданы неправильно, звание нам так и не присудили.
— Благодарственное письмо за проявленные мужество и героизм при ликвидации последствий стихийного бедствия на Селигере — что там случилось?
— В 2011 году там стеной прошел ураган и повалил на лагерь сосны. Все деревья просто легли, и люди оказались под завалами. Мы с ребятами схватили бензопилу и помчались помогать пострадавшим. К счастью, погибших не было, только тяжело травмированные. Мы быстро сориентировались, потому что вся наша команда состояла из туристов, которые многократно участвовали в поисково-спасательных работах. У всех были нужные навыки, не надо было говорить, кому и что делать.
— На Селигере работали инструктором?
— Только в первые годы. В 2007-м стал старшим инструктором по комбинированному туризму, в 2009-м уже возглавлял и координировал все виды туризма на Селигере, а их было 10. В день у нас проходило порядка шести тысяч человеко­участий. Это самое масштабное, что я когда-либо делал.
— Со спортивным туризмом все ясно, а в походы ходите?
— В пешеходные, горные и водные. Прошел все реки Кавказа — Белую, Малую Лабу, Большую Лабу, Зеленчук, Кубань, Теберду, Аксаут. В прошлом году прошел горный поход 5-й категории сложности — это уровень мастеров спорта. Мы шли 23 дня от Казбека до Эльбруса, в районе Безенгийской стены. Там собраны все пятитысячники Кавказа — очень красивые места. Хожу сам и иногда вожу небольшие группы.
— Расскажите о Федерации спортивного туризма республики. 
— Вместе с единомышленниками мы воссоздали федерацию. Она существовала раньше, но была закрыта. Меня избрали руководителем. Федерация спортивного туризма (ФСТ) нужна в регионе, чтобы этот вид спорта существовал, чтобы наши спортсмены могли получать разряды и чтобы мы могли легитимно вести учебную деятельность по подготовке кадров. Кроме того, при ФСТ работает маршрутно-квалификационная комиссия, которая официально выпускает группы на маршрут и выдает участникам справки о прохождении походов определенной категории сложности. 
— При федерации работает школа инструкторов спортивного туризма. Кого и чему учите?
— Я вел школу до 2014 года. Потом ее в свои руки взял турист Александр Михальков. Как президент ФСТ я курирую деятельность школы. Прежде всего учим людей безопасности в горах, учим знать и понимать, в какие нестандартные ситуации там можно попасть и как себя вести. Учим их быть инструкторами, теми, кто сможет безопасно отвести в поход группу туристов. В горы должны ходить подготовленные люди. Но, к сожалению, нередко встречаются те, кому там явно не место. 
— Как понимаете, что перед вами неопытный турист?
— Например, человек ведет по маршруту группу, при этом говорит, что сам здесь впервые. Или, несмотря на плохие погодные условия, инструктор ведет группу на вершину — это безумство, на кону жизни людей! Многие лезут на Фишт без касок и «кошек», не знают, как идти, чего ждать, часто срываются с ледника и падают, кто-то с травмами ждет спасателей, а кто-то сам подбитый уползает. Почему-то некоторые забывают, что горы — это не в парке погулять и простых вершин не бывает. 
Не так давно мы с другом встретили на фиштинском леднике группу. Один из ее участников сорвался в трещину и получил перелом. Его кое-как вытащили, но целых 5 часов просидели на одном месте, даже не делая попыток выйти на связь со спасателями. За это время можно было либо дойти до вершины и оттуда позвонить, либо вернуться на приют и сообщить о происшествии смотрителю. Не найди мы их случайно, они бы дождались ночи, и мне страшно даже представить, чем бы все закончилось. Именно поэтому я считаю, что каждый инструктор должен пройти профессиональное обучение, сдать экзамены и получить диплом.
— Сейчас завязали со спортом?
— Года до 2012-го я активно соревновался, сейчас тоже участвую, но реже и больше для удовольствия и поддержания формы. Мне уже 36, но я до сих пор на соревнованиях пробегаю трассу быстрее 18-летних парней. Своим примером я им показываю, как можно работать и к чему надо стремиться. Да, я выносливее, но они молодые, гибкие, у них больше взрывной силы — они не должны мне уступать.

— Жена разделяет ваш образ жизни?
— И разделяет, и всячески поддерживает. Она тоже активная, сама с удовольствием ходит в походы. Еще на 1 курсе я организовал поход, позвал всех желающих, Наташа тоже пошла. И после похода я ею заинтересовался. Есть поговорка — если хочешь узнать о человеке как можно больше, сходи с ним в поход. Там все качества проявляются. После того похода мы начали с ней встречаться, а сейчас у нас уже трое детей — два сына и младшая дочка. 
— Дети тоже ходят в походы?
— Я ращу и воспитываю их в этой среде, если понравится, буду водить, учить всему, что знаю. Постараюсь открыть им дверь в спортивный туризм и сделать так, чтобы к их взрослению у них был большой багаж туристского опыта. С 3,5 лет они уже самостоятельно проходили маршрут от Яворовой поляны до приюта «Фишт», а это 11 км по горной местности. Дети бывают там каждый год — им очень нравится, они бегают, играют на свежем воздухе, умеют сами ставить палатку. В прошлом году мальчики поднялись на Оштен, при этом обогнали многих взрослых. 
Когда дети подрастут, будем ходить с ними в спортивные походы. Минимальный состав группы для серьезных походов — 4 человека, то есть я спокойно могу ходить со своей семьей.
— Не боитесь, что дети пресытятся горами и не захотят заниматься туризмом?
— Мы не загоняем их, не принуждаем. Они растут в этой среде, видят перед собой наш пример, и для них такая жизнь нормальна. Сыновья понемногу занимаются спортивным ориентированием, участвуют в соревнованиях. Активных тренировок у них нет, но с картой работать умеют и в лесу не потеряются. Каждый год мы всей семьей ездим кататься на лыжах, всех детей сам научил. И если дочка только-только встала на лыжи, то сыновья уже гоняют по «черным» (самым сложным) трассам. 
Туризм — это моя жизнь. Я не понимаю тех людей, которые живут здесь и ни разу не бывали на водопадах Руфабго, не ездили на плато Лагонаки. Они находят массу отговорок и ни одного стимула. Это странно. Источник: Газета Советская Адыгея