Тэффи: «Слушать анекдоты смешно, но жить в них – это трагедия»

Жизнь знаменитой российской писательницы Тэффи, как и жизнь большинства её соотечественников, революция разделила на две части. И если для некоторых это стало успешным продолжением биографии, то для многих других, а к ним относилась и Тэффи, революция обернулась изгнанием и в итоге драмой. Нет, слом жизненного уклада и эмиграция не лишили Надежду Александровну творческой энергии и желания жить, они даже не лишили её средств к существованию, но навсегда отрезали от родины, которую она никогда не собиралась покидать. Впрочем, предложение вернуться домой, поступившее от советской стороны незадолго до войны, она тоже отвергла, несмотря на надвигающиеся тяготы грядущих лет жизни в эмиграции: преклонный возраст, нужду, одиночество и слабое здоровье.

Тэффи, или Надежда Александровна Лохвицкая, в замужестве Бучинская, прожила на родине в России блистательную, насыщенную и яркую, жизнь. Она была настоящей «звездой», знаменитостью, чья гостиная бывала под потолок завалена букетами цветов и презентами, кому писались сотни и тысячи писем и открыток, присылались стихи и проза для отзывов, чьи рассказы и фельетоны с восторгом читались в Зимнем дворце, чьи пьесы с успехом шли на подмостках, чьим именем, в конце концов, называли духи и конфеты. Успех пришёл к ней рано, практически с первых публикаций. В начале ХХ века юмор и сатира в русской литературе были благодатным направлением, но именно Надежде Лохвицкой - Тэффи суждено было поднять его на новую ступень, придав лёгкому жанру нравственную высоту (или высоту сочувственного отношения к человеку).

В творчестве Тэффи наследует раннему Чехову, поэтому её проза только на первый взгляд – смешит. «Каждый мой смешной рассказ, в сущности, маленькая трагедия, юмористически повёрнутая». Да, смех Тэффи всегда смешан с грустью и с жалостью к человеку, но жалость эта не льстит, не обманывается, она хочет правды. Тэффи исключительно наблюдательна, остроумна и злободневна и при этом её типажи и образы узнаваемы и практически бессмертны, что говорит о высоком уровне прозы.

Она родилась в семье блистательного юриста, профессора права, действительного статского советника А.В. Лохвицкого и матери-француженки В. Гойер. Выросла в многодетной обеспеченной семье, где было пять сестёр и брат (точное количество детей в семье Лохвицких неизвестно). Тэффи училась в хорошей петербургской гимназии, как и все её сёстры. Все дети проявили себя в творчестве, но бессмертия удостоились только двое: сестры Надежда и Мирра (Мария – старшая), ставшая знаменитой поэтессой серебряного века, но рано умершая.

В браке жизнь Тэффи сложилась не очень удачно. Сразу после окончания гимназии она вышла замуж на судебного следователя В. Бучинского, поляка по происхождению. Тоскливая жизнь в провинции, рождение троих детей (судьба двух дочерей и сына Тэффи подробно не прослеживается), монотонный быт, оторванность от родни и столичной жизни, а, главное, невозможность в этих условиях полноценно писательствовать, подтолкнули Тэффи к разрыву с семьёй. Дети остались с мужем и в последствии были увезены в Польшу, а Тэффи вернулась в Петербург. Впрочем, она всю жизнь поддерживала с ними связь. Вскоре Бучинские официально развелись.

Тэффи писала: «Анекдоты смешны, когда их рассказывают. А когда их переживают, это трагедия”. И моя жизнь – это смешной анекдот, т. е. трагедия». Но как бы там ни было, её петербургская жизнь вплоть до самой революции была полной чашей во всех отношениях. Она, любившая буржуазный образ жизни: комфорт, элегантную одежду и светскую жизнь, – вкусила сполна не только любви простых читателей, но и пользовалась уважением маститых писателей и критиков. К Тэффи всегда хорошо относился Бунин и Мережковские. Она была чрезвычайно плодовита: с 1910 года, после того, как был издан двухтомник «Юмористических рассказов», принесших ей славу, Тэффи ежегодно выпускала по сборнику, при этом сотрудничала в качестве фельетонистки в популярнейшем «Русском слове» и в «Сатириконе», писала пьесы. Всего при жизни вышли 33 сборника её рассказов и все они были успешны.

Тэффи всегда была в курсе всех острых тем и прекрасно разбиралась в политике. В её биографии есть любопытный эпизод, когда она и Ленин в революционном 1905 году оказались сотрудниками одной и той же газеты. Это была «Новая жизнь» – первая легальная социал-демократическая газета, просуществовавшая чуть более года. Ленин опубликовал в ней 14 статей. Кроме большевиков в там же отметились и будущие эмигранты: И. Бунин, К. Бальмонт, Л. Андреев и она, Тэффи.

С началом первой мировой войны тональность рассказов Тэффи изменилась – в них стало больше грусти. Будучи патриоткой, она не могла сидеть сложа руки, выучилась на сестру милосердия и поехала на фронт помогать раненым. Принадлежа к кругу богемы и либеральной интеллигенции, Надежда Александровна с восторгом встретила февральскую революцию, возлагая на неё большие надежды, а вот с большевиками ей оказалось не по пути. За несколько месяцев до октябрьского переворота в фельетоне «Немножко о Ленине» она писала: «Великое триумфальное шествие безграмотных дураков и сознательных преступников. - Жранье явное и равное. Любая лошадь подпишется под таким лозунгом и пойдет за хозяином, провозгласившим его». Тэффи покинула Россию в 1919 году, так и не дождавшись поражения «ленинцев». Путь во Францию, где она проживёт остаток жизни – 32 года, лежал через Константинополь.

В эмиграции ей жилось лучше многих. Тэффи продолжала много писать и печататься, в отличие от большинства собратьев по перу она испытала творческий подъём, благо материала было предостаточно – её фельетоны были нарасхват. Она выступала на вечерах, председательствовала в фондах, входила в литературный салон Мережковских «Зелёная лампа», а затем основала свой собственный. Она издавала сборники стихов и прозы (всего их было выпущено 19), пьесы и воспоминания. Наладилась и личная жизнь писательницы: она нашла преданного друга – банкира Павла Тикстона.

Вся русская эмиграция от Европы до Китая читала Тэффи и получала от этого то, в чём так нуждалась: не только сатирический взгляд на вещи, но и понимание, сочувствие и бодрящее, не дающее опустить руки остроумие и смех, ведь большинство бывших соотечественников вело на чужбине трудную, нередко невыносимую жизнь. Дважды в 20-е и 70-е годы рассказы Тэффи издавались в СССР, но строго избирательно – грустная насмешливость Тэффи над русско-парижским бытом в глазах советского читателя «обличала» тупиковость буржуазной эмиграции. Эта «тупиковость», однако, позволила Тэффи прожить полноценную творческую жизнь в эмиграции, в отличие от её коллег, литературных «звёзд» своего времени – Лидии Чарской и Игнатия Потапенко, умерших на родине в нищете, забвении и остракизме.

Трудности в жизни Тэффи наметились ещё до начала второй мировой войны. В 1935 году, пролежав несколько лет парализованным, умер её гражданский муж, Павел Тикстон, после чего финансовое положение Надежды Александровны ухудшилось. Возраст не способствовал улучшению здоровья (ей было уже за 60), кроме того, накопилась усталость от длительной газетной рутины, будущее же не обещало спокойной старости – надвигалась война. Во оккупации во Франции Тэффи отказалась сотрудничать с нацистским режимом ради пайки, поэтому очень нуждалась и жила впроголодь: во время войны не вышло ни одного её сборника – все русские издательства закрылись. В 1946 году был издан предпоследний сборник Тэффи «Всё о любви» – лирический, не похожий на прежние в жанре сатиры и юмора. Послевоенные годы жизни вплоть до самого конца писательница существовала на средства благотворителей, выплачивающих ей скромную пожизненную пенсию. Дети оказались разбросанными по миру, и она коротала свои дни в одиночестве, изредка прерываемом уже малочисленными знакомыми. В 1952 году незадолго до смерти в США вышла последняя её книга «Земная радуга» - итог жизненного и творческого пути. В этой книге нет ни сатиры, ни юмора - это воспоминания о жизни, исповедь и прощание с ней.

Также на канале:

Жизнь за царицу. Неутолённая страсть Екатерины Дашковой

Александра Коллонтай. Крылатый Эрос и валькирия революции

Мария Спиридонова: страшная женщина со страшной судьбой

Их презирали и боялись, обожали и ненавидели

Как вёл себя перед смертью и за что был казнён Александр Ульянов

Иван Яковлевич Корейша – самый знаменитый сумасшедший Москвы

Иван Ковшаров и Юрий Новицкий – "святые в пиджаках"

Суворов и Ушаков. Великие русские чудаки