Кинокомикс про СПИД в СССР. Впечатления после 6 серий «Нулевого пациента»

Кинокомикс про СПИД в СССР. Впечатления после 6 серий «Нулевого пациента»

Кинопоиск снова «порадовал» своих подписчиков — на сей раз уже не ответом «Настоящему детективу», а российской версией «Чернобыля», представив зрителям медицинский триллер «Нулевой пациент» про вспышку СПИДа в СССР. Титры, как положено, пишут, что сериал основан на реальных событиях, только некоторые события, имена и коллизии изменены «из уважения к живущим и к памяти ушедших».

Дорогой Кинопоиск, после вашего сериала живущие уже точно вымерли, а ушедшие ушли повторно.

Никита Ефремов, человек с лицом Михаила Ефремова, в роли эпидемиолога-интеллектуала Никита Ефремов, человек с лицом Михаила Ефремова, в роли эпидемиолога-интеллектуала

Смертельный (мис)кастинг

В главной роли — Никита Ефремов, внук Олега Ефремова и человек с лицом Михаила Ефремова, в амплуа доктора-исследователя вируса ВИЧ. По идее, в этом образе надо бы узнать Геннадия Онищенко, который в те годы был заместителем начальника Главного управления карантинных инфекций Минздрава СССР и ездил в Элисту расследовать, как дети в больнице массово заразились инфекцией, о которой тогда еще многого не знали.

Коллега доктора из Москвы — врач-педиатр из Калмыкии в исполнении казахского актера Аскара Ильясова. Видимо, ни один актер-калмык кастинг на главную роль не прошел.

Калмыцкий врач в исполнении казахского актера едет на службу Калмыцкий врач в исполнении казахского актера едет на службу

Медикам помогает единственный и неповторимый Евгений Стычкин, которому так понравилось играть журналиста в куцем сериале «Просто представь, что мы знаем», что он вжился в эту роль и в «Нулевом пациенте» выступил еще и в качестве сорежиссера.

Концептуальнее или хотя бы забавнее было бы, если бы загримированные Стычкин или Ефремов сами калмыков и сыграли, ведь «малые народы» в сериале изображены в довольно жалком и унизительном виде — как, впрочем, и русские в Элисте.

Типичный советский русский: жрет, пьет, носит клетку и тельняшки, семью держит в страхе. Но сознательный гражданин, состоит в профсоюзе Типичный советский русский: жрет, пьет, носит клетку и тельняшки, семью держит в страхе. Но сознательный гражданин, состоит в профсоюзе

Среднестатистический русский житель Элисты — это незамысловатая калька из фильмов и сериалов про глубинную Америку: вечно грубый и вечно пьяный лесоруб или рабочий в клетчатой рубашке и тельняшке или майке-алкоголичке, который с трудом выражает свои мысли цензурно и на досуге бьет жену-учительницу, которая, в свою очередь, изменяет мужу с аналогичным «русским скотом», ведь других в этих краях не водится.

В это же время московская богема отрывается на вечеринках и слушает «новую волну». Стычкин здесь вообще не выходит из образа гонзо-журналиста из «Страха и ненависти в Лас-Вегасе», только вместо хиппующего Джонни Деппа получается клоун из SEGA Mega Drive, в рекламе которого Стычкин некогда начинал свою карьеру. Причем клоун с антисоветским душком: говорит как по написанному и пересказывает всем надоевшие перестроечные штампы.

Стычкин щурится и фотографирует, танцует и задает неудобные вопросы, непримиримый правдолюб, любитель выпивки и женщин в формате ню Стычкин щурится и фотографирует, танцует и задает неудобные вопросы, непримиримый правдолюб, любитель выпивки и женщин в формате ню

Красочный ретрокомикс, в котором плохо почти все

Режиссура, как и актерская игра, здесь самая что ни на есть смертельная. Как и сценарий, написанный в соавторстве с известным в узких кругах писателем Андреем Геласимовым, которому что рэперы, что СПИД — все копеечка. Как будто Стычкин, Геласимов, продюсеры и прочие причастные к концепции этого проекта люди кроме комиксов и Википедии ничего другого не читали и не смотрели, иначе как объяснить скопированные из голливудских кинокомиксов эпизоды вроде того, как местный дикарь-традиционалист лупит, что есть мочи, по чему попало ни в чем не повинного паренька, влюбленного в его дочь, — лупит то ли топором, то ли палкой — так, что все женщины в балахонах начинают от страха и сочувствия стонать и рыдать, а звук такой, словно от паренька осталось одно мокрое место.

Местное население в Элисте изображено диковатыми аборигенами в лучших колониальных традициях Местное население в Элисте изображено диковатыми аборигенами в лучших колониальных традициях

Кстати, о звуке: авторам нужно было либо сменить звукорежиссера, потому что половину слов из диалогов расслышать невозможно, то ли просто сменить актеров, которые не научились четко и членораздельно выговаривать текст.

Что касается операторской работы, декораций, костюмов и художественной постановки, если вообще в контексте «Нулевого пациента» допустимо употреблять слово «художественный», то все это вполне приемлемо, вполне на уровне современного телевидения и стриминговых платформ. Ну да, сережки у героини действительно из 80-х, у моей мамы были такие же. Ну да, детская больница с монументальными барельефами или площадь перед городской администрацией в Элисте выглядят вполне аутентично, как могли выглядеть детская больница и площадь небольшого советского города.

Немного неонового социализма Немного неонового социализма

Свет поставлен нормально, костюмы вполне соответствуют эпохе, в кадр попадают маленькие ностальгические детали и бабушкина мебель, знакомые нам с детства. Ремесленники (все те люди, которых награждают обычно в технических номинациях) добросовестно выполнили свою работу, только это все теряется на общем фоне: когда корабль идет ко дну, кому какое дело, в какой цвет выкрашена мачта или из какого дерева она сделана.

Строитель-гей и пельмешки с КГБ: от модных штампов до откровенного бреда

А ведь мог получиться интересный сериал! Острый, провокационный, без ужимок и умолчаний, правдивый даже, если бы кого-то вообще интересовала правда и судьбы ВИЧ-инфицированных, которые тогда, кажется, волновали общество и государство чуть больше, чем сейчас. Судя по тому, как показаны в «Нулевом пациенте» обычные люди — и пациенты, и доктора, и вообще все, авторы явно больше понимают и знают людей сегодняшних, чем тех, кого решили изобразить. Вот и получилось кино о себе подобных.

На сеансе "Маленькой Веры". Интеллектуалы в шоке На сеансе "Маленькой Веры". Интеллектуалы в шоке

«Нулевой пациент» — это наглядный пример того, что бывает, если в перерывах между чтением маргинальных комиксов «с повесткой» читать только «Огонек» тридцатилетней давности и Википедию и совсем не понимать, что настоящая журналистская работа — это поиск и сопоставление отличающихся версий из разных источников (как, например, это было показано в фильме «Вся президентская рать» с Редфордом и Хоффманом).

Иначе как объяснить такие элементарные логические нестыковки, как начальника больницы в Элисте, который, будучи жертвой репрессий, упорно покрывает эту самую проклятую советскую власть? «Стокгольмский синдром»? Или сеанс «Маленькой Веры», где весь кинотеатр вот-вот переспит друг с другом? В «Нулевом пациенте» все — если это не пациенты педиатрии, конечно, — друг с другом спят: медсестры с докторами, студентки МГИМО тоже с докторами, учительницы с рабочими, строители, солдаты — ну просто все активно занимаются сексом (и заражаются СПИДом).

Кагэбэшник в сериале от Кинопоиска должен выглядеть именно так. Кагэбэшник в сериале от Кинопоиска должен выглядеть именно так.

Самый феноменальный пример — это военный переводчик, который переспал с половиной роты (!) солдат советской армии. Ну сделайте вы одного солдата падшим до переводчика, но полроты — это перебор!

А сцена в скромном московском парке образца 1988 года — это и вовсе за гранью: вместо одного-двух геев, которые обнимаются по кустам, здесь таких обнимающихся целый парк! Герой Стычкина гордо добавляет: это не только на Трубной, но и в сквере у Большого театра, в туалетах в Музее Ленина и вообще везде.

Контролер-ревизор на советской стройке в образе гомосексуалиста-каратиста Контролер-ревизор на советской стройке в образе гомосексуалиста-каратиста

В шестой серии появляется гей-мученик, самый интеллигентный, самый опрятный и самый честный: он спит с местным строителем, борется против местной коррупции, владеет приемами карате, и даже анализы у него хорошие, смертельным вирусом не заражен, но его все равно жестоко забивают камнями...

Кроме секса и геев здесь все изо всех сил клянут советскую власть, которая не угодила создателям сериала примерно по всем параметрам: и шприцев не хватает, и воды чистой нет, и воруют, и Афганистан, и много ракет, а колготок мало, и КГБ про всех все знает, и свободы слова нет, и пр. При этом кагэбэшник уютно лепит пельмешки вместе с журналистом, рассказывая про свое послевоенное детство в деревне, — здесь зритель должен умилиться, потому что в сущности ничем этот пельмень не отличается от тех, что «лепят» первые и вторые телеканалы: только если там советское прошлое подается в условном позитивном ключе, но с огромной фигой в кармане, авторы «Нулевого пациента» свою фигу просто решили не скрывать.

В общем, ждите новых сериалов про наркотики в СССР, проституток в СССР, про геев в СССР — другие темы сериальных сценаристов и продюсеров сегодня просто не интересуют, а ничего другого, более полезного для здоровья, в «их» СССР, видимо, попросту не было.

Ставьте лайки ?Делитесь с друзьями?Подписывайтесь на канал?