Этические представления адыгов

Основные этические представления адыгов сводятся к исключительно глубокому и многозначному понятию адыгагъэ, весьма приблизительным переводом которого является “адыгство”. При этом, в отличие от кажущихся однотипными понятий “русскость”, “еврей-ство” и др., адыгство означает не просто принадлежность к конкретному народу, а представляет собой детально разработанную этическую систему. В свою очередь, адыгагъэ отличается от любой религиозной этики (которая изначально надэтнична, интернациональна) своим механизмом воспроизводства этничности.
Базовыми понятиями, основными моральными принципами адыгагъэ сами адыги считают человечность (цIыфыгъэ), почтительность (намыс), разум (акъыл), мужество (лIыгъэ), честь (напэ). Из числа этих принципов, дополняющих и усиливающих друг друга, ведущим считается человечность, которую сами адыги зачастую воспринимают как синоним адыгагъэ.
Традиционная этика (адыгагъэ) является ценностно-психологической базой для морально-правового кодекса адыгэ хабзэ — широкой и разветвленной системы правил общежития в социуме. Адыгэ хабзэ в свою очередь разделяется на традиционное (в отличие от шариатского или имперского) право (адыгэ хэку хабзэ), общенародный этикет адыгэ шэнхабзэ — общепризнанные правила и нормы поведения и рыцарско-дворянский этикет оркъ хабзэ.
Традиционное право являлось юридической базой феодальной Черкесии и включало в себя совокупность прав и обязанностей всех сословий адыгского общества.
Общенародный этикет адыгэ шэнхабзэ относят к числу наиболее сложных и детально разработанных, наряду с китайским, японским, английским этикетом. Частые сравнения адыгэ шэнхабзэ с “тысячей китайских церемоний” отнюдь не случайны. Адыгским этикетом “запрограммировано” разрешение множества возникающих в реальной жизни ситуаций. В то же время, подобные “стандартные ситуации” разрешаются соблюдением относительно небольшого количества основных конструктивных принципов адыгского этикета. К их числу относятся: благожелательность, скромность и артистизм (технологические принципы), а также уважение старших, почитание женщин, почитание гостя, почитание родственников, почитание детей и самоуважение (персонифицирующие принципы).
Выделение наряду с общеадыгским еще и дворянского этикета оркъ хабзэ объясняется существованием в прошлом замкнутой рыцарской касты, поведение членов которой диктовалось нормами рыцарской этики — оркъыгъэ. Немаловажно, что в силу высокопрестижности аристократической культуры вообще, оркъ хабзэ оказывало столь значительное воздействие на стиль поведения всех слоев общества, что не могло не повлиять на формирование общеадыгских этических и этикетных представлений.
Для адыгской этической системы была характерна тесная взаимосвязь всех ее компонентов, зачастую нерасчленяемых в сознании носителей адыгагъэ. Так, необходимость соблюдения феодального договора осознавалась представителями различных сословий в категориях не только права, но и морали, находя к тому же внешнее выражение в знаково-символических, этикетных формах поведения. Пренебрежение же нормами права неизменно встречало всеобщее осуждение и отражалось в резкой смене семиотического (этикетного) кода. Так, крестьянские выступления, спровоцированные ненормативным поведением знати, сопровождались демонстративным отказом тфокотлей от соблюдения тонкостей адыгского этикета по отношению к аристократии.
В подобном случае восстановление стабильности в системе адыгэ хабзэ могло произойти либо через апеллирование к идеалам «старины», «законам предков» и реставрацию прежних общественных отношений, либо путем установления новых правовых норм с их последующей легитимизацией средствами морали и этикета.
Существовал и третий путь трансформации этической системы – постепенное, перманентное изменение параллельно смене основ общественного строя. Не вызывает сомнения, что система адыгской этики прошла весьма длительный путь формирования, соответствующий основным этапам развития соционормативной культуры. Подобно живому организму, адыгагъэ отторгало нормы, утратившие жизнеспособность в изменившихся условиях. На структуре адыгагъэ, его функциях и формах проявления сказалось в том числе и становление адыгского феодализма, в рамках которого правовые и этикетные преимущества определялись местом человека в сословной иерархии; возрастной фактор при этом отступал на второй план.
Суровые испытания выпали на долю адыгагъэ в последние два столетия черкесской истории. В ходе и по завершении Кавказской войны система адыгской этики подверглась жесткой и насильственной трансформации. Одна из сфер адыгэ хабзэ — традиционное право — была практически ликвидирована. В то же время, в ходе российской экспансии адыгам нередко навязывались нормы поведения, не соответствующие императивам хабзэ, а утрата политической независимости предполагала не только автоматическое подчинение юридическим установлениям империи, но и следование чуждым морально-этическим канонам, зачастую в корне противоречащим самой идее адыгагъэ. В послевоенный период сложная архитектоника адыгства оказалась выхолощена, поскольку выявилась тенденция на замещение нормативной суперсистемы принципами, более «актуальными» в условиях государственного бытия, как, например, принцип лояльности к существующему политическому режиму. Именно в это время было положено начало тотальному кризису соционормативной культуры, ставшему отражением общего этнического кризиса.
Однако жизнестойкость системы адыгской этики была настолько велика, что она стала одной из основ выживания этноса в тяжелых условиях послевоенного времени. Мужество, стойкость, толерантность, взаимная поддержка помогли адыгам сохранить свои лучшие этнические черты даже в то время, когда сама цивилизационная система, веками генерировавшая традиционную соционормативную культуру, прекратила свое существование.