Фасад этого живописного дома весь был увит плющом из цветов и зелени...

Рассказы неаполитанской тётушки (Глава 11)

У Таисии наступила трудовая неделя. Утро понедельника началось так же, как обычно. Она приводила Мари в порядок, обряжая её в красивое платье и надевая на неё украшения. Её подопечная, хоть и была уже в почтенном возрасте, но по-прежнему обожала наряжаться.

После завтрака они вышли на прогулку и в саду, в тени деревьев, пожилая женщина вновь продолжила свой рассказ, который уже обдумала за то время, пока приехавшая к ней в гости подруга Катарина трындела о своих женихах.

Хитрая Мари уже давно научилась слушать вполуха и размышлять о своём, если разговор ей был неинтересен. Она не могла обидеть подругу и заставить её просто замолчать, потому что была хорошо воспитана, ведь они с Катариной и без того очень редко виделись.

Поэтому пока подруга вещала, Мари погрузилась в воспоминания. Как только подруга, заподозрившая, что её не слушают, обращалась к ней с вопросом, Мари тут же поднимала голову.

- Мне кажется или ты меня не слушаешь? Вот о чём я только что сказала?

- Ну как о чём, о том, что Винченцо, старый пень, пригласил тебя прогуляться, а сам об этом благополучно забыл. Ты битый час простояла возле булочной, где он накануне назначил тебе встречу, и ушла домой, несолоно хлебавши, голодная и злая.

- Надо же, а я была уверена, что ты думала о своём.

- Я тебя очень внимательно слушаю и всегда тебе говорила, что прежде чем выйти из дома, нужно основательно подкрепиться. Кавалеры нынче пошли необязательные и думают, что женщины питаются воздухом. Продолжай, моя милая Катарина, - на голубом глазу отвечала ей Мари.

Подруга переночевала одну ночь и наутро уехала восвояси, обещав снова приехать при первой же возможности. Дом и его обитатели понемногу приходили в себя от громкого голоса Катарины и её гомерического хохота, который сотрясал потолок и стены.

Мари продолжила свой рассказ с того самого места, на котором прервалась, она обладала очень хорошей памятью о своём прошлом. Это нынешние события почти не задерживались в её голове и улетучивались практически мгновенно, казалось её мозг сортировал все файлы по мере их ценности.

"Я очень хорошо помню тот день, когда муж повёз меня в Тоскану, в пригород Флоренции, по тому адресу, который нам дал детектив. Что и говорить, место для проживания своей семьи, было выбрано Алексом фантастическое.

Советую тебе, моя дорогая Таис, когда-нибудь непременно там побывать. Как истинный любитель прекрасного ты обязательно оценишь красоты живописной Тосканы.

В Тоскане восхитительно, она является исторической местностью Итальянской Республики, сердцем эпохи Возрождения. Она простирается от Апеннинских гор до побережья Тирренского и Лигурийского морей, что входят в Средиземное море.

Я тогда по-настоящему влюбилась в этот дивный край. История Тосканы – отражение истории государства Италия, ведь она познала и величие Древнего Рима, и мракобесие раннего Средневековья, и гуманизм эпохи Ренессанса.

Не обошли Тоскану стороной и времена Рисорджименто – национально-освободительного движения, которое привело к созданию единого Итальянского государства.

А ещё в Тоскане жил мой первенец, в самом её сердце, во Флоренции. Но поскольку я не могла открыться ему, мне пришлось пока довольствоваться визитом к Алексу. Я предвкушала, как плюну ему в лицо. Он и сам будет не рад, что отнял у меня моего ребёнка.

Стефано тревожило моё состояние и он очень переживал, что эти люди вновь смогут обидеть меня. Но я была уже не той боязливой девчушкой, терпящей тычки и затрещины от фашистки хозяйки и твёрдо уверенная, что об этом ничего не известно её замечательному доброму мужу.

Как же, ведь он считался моим спасителем, который вырвал меня из цепких лап коммунизма, который царил в стране, где таких, как я морили голодом или поедали. Каких только глупостей я не наслышалась от него в детстве, когда наивно задавала ему вопросы о своём родном крае.

Мы стояли со Стефано под массивной дубовой дверью, ведущей в живописный дом. Его фасад весь был увит плющом из цветов и зелени. Именно так в этих краях всегда было принято украшать своё жилище.

Нам открыла дверь служанка и пригласила войти. Она сказала, что доложит о нас хозяину и скрылась в его кабинете. Спустя пару минут в холл своей шаркающей подагрической походкой вышел уже немолодой Алекс, с потускневшими от времени голубыми глазами.

Он учтиво поклонился нам обоим и спросил о цели нашего визита в его благословенный дом. Я подошла близко и, пристально глядя ему в глаза, спросила:

- Я настолько изменилась, Алекс или ты думал, что та девчонка, которую ты подло лишил её ребёнка, нагло присвоив его себе, давно умерла?

Алекс в ужасе отшатнулся от меня и прикрыл лицо своей дрожащей старческой рукой. Он зашатался и медленно осел наземь. Стефано помог ему присесть и достал из его кармана сердечные пилюли.

На шум из спальни спустилась эта подколодная змея Берта. О, я с упоением отметила про себя, что она очень постарела и выглядела, как смертный грех. Волосы седыми космами свисали на её засаленную одежду, а её некогда красивое лицо было всё испещрено морщинами.

Взгляд Берты всегда отличался безумием, а к старости она видимо и вовсе впала в маразм, раз перестала ухаживать за собой. Эта ведьма обратилась к Алексу, бормоча в его сторону какие-то проклятия.

- Ты чего тут развалился, шут гороховый? Кто эти люди? Твоя шлюха и её сутенёр? Даже в старости ты никак не нагулялся, а теперь и вовсе осмелился притащить свою потаскуху в наш дом.

Алекс тут же встрепенулся и накричал на Берту, заставляя её уйти к себе в комнату. Берта, всё так же осыпая проклятиями седую голову мужа, ушла восвояси, даже не считая нужным поздороваться с посетителями.

Всё в диалоге двух супругов указывало на то, что они не были счастливы вдвоём и даже их совместное преступление против меня и последующее за тем обретение в лице моего мальчика долгожданного ребёнка, ничуть не поспособствовало их любви и согласию.

- Я прошу прощения за мою жену. Она находится в предпоследней стадии деменции и не может отвечать за свои слова и поступки.

- А в какой стадии находишься ты, Алекс? Ответь мне, как ты мог так со мной поступить? Ты отнял моего новорожденного сына и выгнал меня взашей, как бродячую собаку.

- Что теперь ворошить прошлое, Мари? Я дал твоему сыну будущее. А что могла дать ему ты, простая девчонка без роду и племени?

- Я дала бы ему всю свою любовь и ласку, материнскую нежность и заботу.

- Всё это у него было в полной мере. Именно меня и Берту он считает своими родителям и ты хочешь всё разрушить вот так, в одночасье? Думаешь он поверит тебе и сразу же примет и полюбит? Да он возненавидит тебя, как только ты скажешь ему правду.

Вдруг с улицы послышался весёлый звук клаксона подъехавшего прямо к дому автомобиля и Алекс жалобно посмотрел на меня, словно моля о молчании.

Весело насвистывая, в дверь вошёл Вальтер Нойманн, одетый в деловой костюм с иголочки. Всем своим видом он источал благополучие и успех. Молодой человек вежливо поздоровался с нами и вопросительно взглянул на человека, который, в его представлении, являлся ему отцом.

Я вся затрепетала от охвативших меня чувств, которые волной окатили меня с головы до ног. Он был божественно красив, мой первенец. Но я так и не смогла открыть ему всей правды, потому что очень боялась тут же потерять его, едва вновь обретя, пусть и на расстоянии.

Слова Алекса о том, что я не должна разрушать будущее собственного сына, не были лишены смысла и логики. Поэтому мы со Стефано вынуждены были тогда попрощаться и уйти.

Я горько плакала, сидя в машине, а муж время от времени успокаивал и утешал меня, понимая, что ничем другим он мне помочь не сможет. Но я надеялась ещё не раз вернуться, потому что уже не представляла себе жизни без этого мальчика."

Мари замолчала и попросилась в дом, да и Таисия уже несколько раз поглядывала на часы. Время близилось к обеду и Мари пора было поесть и отдыхать. После, Таисия снова переносила всё, услышанное за сегодня, в свой ноутбук.

Она писала на русском языке, потому что хоть и разговаривала довольно таки бегло по-итальянски, но всё же с грамматикой языка была пока на ВЫ. Вечер понедельника закончился пением Таисии.

Мари умиротворённо слушала свою сиделку и душой снова была далеко отсюда. Красивейшая песня уносила её в родные края всё дальше и дальше. Слезы счастья и радости от встречи с прекрасным катились по лицу женщины.

Полетів би’м на край світа,
Як вітер, што в полі літат, гей,
В Гамерицький край.
Лем жаль мі тя, моя хижо,
Лем жаль мі тя, моя хижо Солом’яна, жаль.

Кой в нас превелика біда –
Не можна заробить хліба, гей,
Мушу їхать в даль.
Лем жаль мі вас, мої верхи,
Лем жаль мі вас, мої верхи Зеленії, жаль.

Ой жаль мі вас, сойки сиві,
Што’м вас плекав без три зими, гой,
Ой жаль ми вас, жаль.
Бо і на цей би’м поїхав,
Бо і на цей би’м поїхав В Гамерицький край.

Ой жаль мі тя, моя страно,
Де жиют мамичка з няньом, гой,
Жаль ми тя, жаль.
Хоц в нас біда – не поїду
Хоц в нас біда – не поїду В Гамерицький край.

Продолжение следует

Предыдущая глава

Начало