Депардье не любит целоваться

Скандал разгорался с быстротой лесного пожара. Жерар Депардье, известнейший французский актер, якобы заявил корреспонденту журнала «Тайм», что, еще будучи девятилетним мальчишкой, присутствовал при изнасиловании, а в дальнейшем и вообще не раз был свидетелем подобных дел.

мериканские газеты подхватили новость, стали перепевать ее на все лады. Особый интерес прессы к пикантному известию был вызван тем, что в Америке как раз шли приготовления к вручению очередной порции «Оскаров» и Депардье называли в числе претендентов на приз за лучшую мужскую роль года - он снялся в фильме «Сирано де Бержерак», что многим конкурентам было неприятно. За любимца публики вступился министр культуры Франции. Он послал в Голливуд телеграмму: «Возмущен ударом ниже пояса. Такая низость недостойна прессы великой страны». Депардье был взбешен. «У меня жена и двое детей, и я не позволю, чтобы меня называли насильником».

С тех пор прошел год, но некоторые обиды не забываются. И теперь во Франции все считают, что Депардье решил взять реванш и показать американской публике, какой он классный актер. «Медведь с глазами ре-бейка», как называют его на родине, работает с неистовой яростью.Закон-чил сниматься в фильме «Кристофор Колумб», который пойдет на экранах Америки осенью, к пятисотлетию открытия Нового света. И еще в двух лентах, которые вскоре тоже будут показаны там же. Для этого похудел на 16 килограммов (цо того весил 120 кг), научился ездить верхом, прошел в Лондоне курсы усовершенствования английского языка, поскольку сам будет себя дублировать.

Вобщем, Депардье работает как сумасшедший. Эго его стиль, всегда было так. К сорока годам он снялся в семидесяти фильмах. Впрочем, однажды вдруг все бросил и пропал - на целых два года уехал в кругосветное путешествие.

Все были поражены - как мог Жерар уйти из кино на два года, да еще в самом пике своей популярности. А он ездил по странам света и писал. Не роман и не рассказы - Депардье писал письма, которые не отсылал, а складывал в ящик письменного стола, накапливал. Письма-откровения, письма-признания в любви и преданности. Вернувшись в Париж, отнес издателю, тот прочитал, сказал: «Беру». Но туг Жерар Депардье испугался, забрал свое сокровище обратно, унес домой. Издателю стоило большого труда" вырвать листки обратно, потому они и вышли в свет под названием «Украденные письма».

Первое - матери, хотя она к тому времени уже умерла. Он озаглавил это письмо «Лилетге» - так ее звали. «Ты наверняка ломаешь голову, с чего бы это я вдруг решил тебе написать? У нас в семье не было обыкновения делать признания. В нашем бараке в Шатору, скорее, в нашей пещере, царили законы молчания. Хотя и довольно бурного. Оттуда постоянно доносились вопли. Вспоминая о вас сегодня, я слышу одни крики. Самые разные - радости, гнева, страдания.

Мне хочется сделать тебе странное признание: я всегда считал, что ты похожа на корову. Не сердись - быть коровой прекрасно. Корова - это молоко, мясо, кровь... В твоей жизни все случилось так быстро. Уже в двадцать летты вышла замуж, и после этого дети стали выскакивать из твоего чрева, как мячики для игры в настольный теннис. Пораженная, оцепеневшая ты никак не реагировала... Слава Богу, к помощи вязальной спицы, которая заменяла тогда противозачаточные средства, не пришлось прибегать, хотя мне и сейчас случается, проснувшись ночью, ощупывать голову, чтобы убедиться, что на ней нет шрамов... Так или иначе, я навсегда запомнил твой тугой живот, занимавший главное место в нашей тесной квартирке...»

Ему рано пришлось бежать из родного гнезда, где кроме него было еще пять полуголодных детей, а отец-алкоголик не мог их прокормить. Сначала он был кровельщиком, а когда совсем спился, подметал пол на фабрике. Потом Жерар не раз вспоминал, что они кормились кое-как благодаря пособиям, которые выдавали многодетным неимущим семьям. Вспоминал также, как его отправляли одного к торговцу мясом, который неизменно встречал его криком: «Пусть придет отец!» А он униженно кивал головой и просил дать хоть полфунта конины...

Вот от этой-то жизни, бросив занятия в вечерней школе, и ушел двенадцатилетний парнишка - ушел куда глаза глядят. Научился всеми способами добывать кусок хлеба, узнал, что такое драка - сапогами, велосипедными цепями, «по-американски». А в тринадцать вдруг потерял дар речи -замолчал на два года. Снова заговорил так же внезапно, как и онемел,- а причиной тому было потрясение, которое он испытал, начав читать драмы Мюссе и «Братьев Карамазовых» Достоевского.

Именно эти две книги натолкнули его на мысль о театре. Да еще встреча со своим земляком, который к тому времени уже играл на сцене. Позже, сыграв немало ролей, он скажет: «Мне бесконечно дороги три выведенные Достоевским персонажа - братья Карамазовы. Я был в театре и Алешей, и Дмитрием, и Иваном. Иван - человек особый. Политик. Я же политику не люблю». И это так. Молодежные волнения 1968 года он назвал «войной в снежки», «бунтом молодых старых мудил».

Не только крепкие выражения, образный стиль речи и внешность он взял от своего плебейского полукрестьянского происхождения. Но и пристрастия Например, к обильной еде, к спокойной семейной жизни, когда можно запросто ходить в расшлепанных огромных кроссовках, халате-балахоне, распустив по плечам длинные пряди волос. А также пристрастие к вину и виноделию. Эго - его хобби, его сердечная привязанность. Лет десять на-задЖерар Депардье купил старинный каменный замок в живописном местечке Тинье и 25 га виноградников. И с тех пор ездит сюда, как только выберется свободное время, а в решающие для урожая дни порой удирает со съемок и прилетает посмотреть на свое сокровище, даже если для этого приходится перелететь через Атлантический океан, как было, когда он удрал из Нью-Йорка со съемок фильма «Зеленая карта».

В заляпанных мокрой землей ботинках, в коричневой широкополой шляпе он сам орудует тяпкой, обрабатывая драгоценную лозу, и тогда его ничем не отличишь от других таких же грузных работяг - крестьян с грубыми лицами и узловатыми руками. И этот труд, как и всякий другой, когда он честен, вознаграждается сполна. Виноградники дают Жерару Депардье 60 тысяч бутылок вина в год.

«Я чувствую себя почти счастливым, когда сижу со своими друзьями в своем погребке за рюмкой хорошего вина, - говорит он. - Однако предпочитаю лучше не пить, чем пить плохие вина». В погребке Депардье - более семи тысяч бутылок разных марок. И среди них - самые знаменитые и дорогие вина Франции. Особой его гордостью является то, что он сам «сочинил» новый сорт виноградного вина, который назвал «Кюве Сирано» - в честь его любимого героя Сирано де Бержерака. «Сначала я хотел, чтобы у моего вина не было никакого аромата - ведь Сирано не терпел, когда окружающие обращали внимание на его огромный нос. А мода требует, чтобы у нового вина был особый аромат, свой ни с чем не сравнимый букет. И здесь я вступил в конфликт с модой. Я предпочитаю, чтобы мое вино было таким же немодным, как я, чтобы оно было под стать мне - сильным, натуральным, несладким».

Он известен во всем мире, но вот надо же - сам себя считает «немодным». Еще и потому, что вот уже двадцать лет любит одну женщину - свою жену Элизабетт. Встретился с ней на заре своей молодости в театральной школе, куда пришел учиться. Вот как он сам рассказывает об этом:

«Блеснул свет, и я увидел два голубых глаза, много голубизны. Платье тоже было голубое, с примесью белого». Элизабетт, как и он, ходила в театральную школу, мечтала стать актрисой. Они поженились, родились дети -мальчик Гийом и девочка Жюли, и она бросила сцену - просто и естественно, без скандалов и упреков. Он ее любит за это еще больше. И не устает в этом признаваться. Так же, как преданно любит своих детей - Г ийом уже снялся вместе со своим знаменитым отцом в одном из новых фильмов.

«Для меня дети - символ чистоты. Это мой душевный заповедник, где все девственно, все от природы, все истинно. И вообще я очень привязан к дому», - это его слова.

А вот отношения с другими женщинами у него складываются непросто. А это очень важно, потому что другие женщины - это партнерши по сцене и съемочной площадке. С кем он только не играл! Аджани, Монро, Денев... По поводу его отношений с Денев ходили очень упорные сплетни - особенно после фильма «Последнее метро». А сам Депардье сказал о ней однажды, что она - «мужчина, каким и он хотел бы быть». Это значило, что он завидует таким ее качествам, как безупречная точность, чувство ответственности, большая надежность.

Если этот «крестьянский сын с крепкими руками», как он сам себя называет, и испытывает затруднения перед съемочной камерой, то лишь тогда, когда ему надо очень активно проявлять себя в сценах с женщинами. В фильме «Соседка» был момент, когда он должен был ударить по лицу свою партнершу - Фанни Ардан. Он заявил, что ему всегда трудно бить женщину, так же трудно, как поцеловать ее в губы. Режиссер - Трюффо - засмеялся, сказал, что это просто необходимо,

- и Депардье прошептал: «Прости, Фанни!» и влепил ей пощечину. Сцена вышла великолепной!

Этот огромный крестьянский сын с большими руками на все в жизни реагирует так же просто и естественно, как и его твердо стоявшие на земле предки. Через пять месяцев после смерти матери умер и отец. Сын просидел всю ночь у его постели, а утром поехал к своему знакомому- виноделу Жаку. С удовольствием выпил рюмочку, с удовольствием закусил ветчиной, а затем сам залез в холодильник, достал кусок холодного ванного мяса. Выйдя на улицу, «полаялся с какой-то дамочкой», которая выразила неудовольствие по поводу неправильно припаркованной машины. Подъехав к дому, перекинулся несколькими словами с Альсидом -своим соседом и хорошим знакомым

- тот всю жизнь чинил канализационные трубы, постоянно жаловался, что из-за своей работы подхватил неизлечимую болезнь и скоро умрет. Сказал ему: «Вот мой отец никогда не говорил о смерти, а умер. А ты с твоей цветущей рожей постеснялся бы говорить такое».

Дома его хщали все родственники, собравшиеся по случаю смерти отца. На обед была телячья ножка.