Три ветви рода Джамирзе

История рода Джамирзе могла бы стать сюжетом для захватывающего романа. Фамилия этих людей известна далеко за пределами Австралии, где они проживают, а также далеко за пределами Адыгеи, откуда произошла. С ходом времени сменяются поколения, начинания старших членов семьи передаются младшим, Мы беседуем с князем Аланом ДЖАМИРЗЕ, преемником семейных традиций. Алан оказался открытым собеседником, увлеченно рассказывал о том, что сам готовит адыгейский сыр и что его дочурка засыпает только под музыку Аслана Тлебзу.

— Алан, ваше имя обозначено княжеским титулом. Это по линии Джамирзе?

— Да. Джамирзе — древний бжедугский род, корнями уходящий во времена, когда фамилий еще не было. «Джа мырзэ» — так к моим предкам обращались в те времена. И только относительно недавно, около 300 лет назад, этот титул закрепился за нами как фамилия. В прошлом у адыгов были разные княжеские роды, мой род — один из них. Сейчас в Адыгее об этом говорят мало, но я думаю, что человеку надо знать свою историю, свое происхождение. Княжеский титул мы используем не столько в Адыгее, сколько в Австралии — для того, чтобы представлять культуру своего народа во всей полноте.

— Что означает ваша фамильная символика? Как она появилась?

— Генеалогическое древо рода Джамирзе можно условно разделить на три главные ветви: Къэрэу, Нахъу и Чэкожъ. Есть теория, согласно которой по тамге можно определить родовые связи. На нашей тамге вы видите эти три ветви, загнутые в разные стороны. Их иногда изображают и таким образом, что можно определить географическое положение того или иного клана.

Три ветви рода Джамирзе— Алан, вы хорошо говорите по-русски. В условиях иноязычной среды сохранить язык непросто. А на адыгейском говорите?

— К сожалению, нет. Недавно был в Адыгее, привез много пособий по изучению адыгейского языка. Такая вот «электронная школа». Мне очень хочется знать язык. Я слушаю много адыгейских песен, поэтому язык у меня постоянно на слуху, то есть нельзя сказать, что для меня он звучит как-то чуждо и совсем непонятно.

— Вы родились в Донецке, но большая часть вашей жизни прошла в Австралии. В каких традициях вас воспитывали — австралийских, русских, черкесских?

— Мы росли как адыги, воспитывались в соответствии с адыгэ хабзэ. Невозможность знать адыгейский язык огорчала нас, поэтому мы старались соблюдать все остальное, что имело отношение к нашему происхождению.

— Что, по-вашему, адыгэ хабзэ прежде всего?

— Мне сейчас вспоминается мое детство. Когда мы плохо себя вели, родители, тети и дяди могли пристыдить нас: «Черкесы так не поступают». Выразить сложное понятие адыгства в одном слове у меня, наверно, не получится. Если очень коротко, то для меня это — скромность, честность, доброта.

— С какими трудностями сталкивается человек, которому приходится выбирать национальность, веру? Как это было в вашем случае?

— Этот вопрос перед нами не стоял, делать какой-то выбор в отношении национальности или веры не пришлось — мы просто выросли в определенных национальных и религиозных традициях и другого не знали.

— Как вы относитесь к другим народам? Что для вас Австралия, Россия, Адыгея?

— Я считаю себя интернационалистом. Быть расистом или националистом — значит ненавидеть. Я себя в этой роли не представляю. Считаю себя прежде всего адыгом, хотя во мне три крови — адыгейская, русская, итальянская. В превосходство той или иной нации я не верю, люди и страны для меня равны.

— Когда вы бываете в Адыгее, что-нибудь хотелось бы изменить к лучшему?

— Хотелось бы большего соблюдения адыгами своих добрых традиций. В остальном человек в Адыгее ничем не обделен — здесь развитая инфраструктура, видно, что развивается и общество в целом. После приезда в Адыгею у меня осталось очень позитивное чувство.

— Расскажите о черкесской диаспоре в Австралии.

— Диаспора существует с 1949-50-х годов, когда в Австралию приехали Ахметеч Меджидович Джамирзе и Юсуф Цей. Проехав почти по всему миру, эти два адыга оказались в Австралии и основали здесь черкесскую ассоциацию. Официально она была зарегистрирована в 2008 году. По статистике, в Австралии 10 тысяч адыгов, но, я думаю, в действительности их примерно 2—5 тысяч. Моя цель — находить австралийских адыгов, собирать их вместе, организовывать регулярные встречи, общения, пикники, обмениваться информацией. С каждым годом людей приходит все больше. На последней такой встрече было 60 человек. Такие встречи нужны тем, кому небезразличны их корни, их наследие. Грустно, что здесь есть адыги, которые ничего не знали о своем происхождении, считали, что они французы. И лишь по фамилиям мы могли без труда определить, что они адыги.

— В интервью телевидению Адыгеи вы выразили желание содействовать развитию республики. Поделитесь конкретным видением этого содействия.

— Я бизнесмен, но у меня нет коммерческих интересов в Адыгее. Хотелось бы сотрудничать в области культуры, вносить посильный вклад в ее сохранение и развитие. Я сам — подтверждение того, что нужно сохранить язык, я страдаю из-за того, что не знаю его. Поддерживать культуру жизненно необходимо — для укрепления национального самосознания народа, а также для того, чтобы о нас, адыгах, знали другие народы.

Мариет ЛАНДЕРО
Сиэтл — Сидней

© adygi.ru