Ночной перекресток актрисы Марины Голуб

Мы почему-то привыкли говорить о людях, когда календарь показывает даты событий их жизни, и чаще событий трагических. Хотелось бы вспоминать почаще.

Ты актриса, известная – неизвестная, не суть. Важно, что для тебя есть роли, в спектаклях и фильмах, – разные, но есть. А еще важно потому, что не обошлось без провалов, кто бы что ни говорил, но ты об этом знаешь, потому что нашла в себе силы менять театры, обстоятельства и роли, и работать с удвоенной силой. И пришла зрительская благодарность. Например, удачными стали роли в спектаклях «Ангел-хранитель» и «Дневник убийцы», принципиальными – роли Гертруды в шекспировском «Гамлете» и Селии Пичем в "Трехгрошовой опере".

Интересно, если постоянно играть в пьесе «Ангел-хранитель», наверное, твоему ангелу-хранителю это будет приятно, и убийца не откроет свой дневник, чтобы заполнить новую страницу.

Твоя игра искрометна, ты вкладываешь в нее такой заряд энергии, и обязательно свою незыблемую веру в людей, – таким ты видишь свое предназначение. Но тебя тревожит одна вещь. Откуда-то взялось предчувствие. Может после своего ДТП, может когда встретила Михаила, который несколько лет назад потерял в автокатастрофе жену и дочь, может, когда весной потеряла Михаила, расстрелянного киллером в собственном автомобиле. Может потому что скорость жизни стала как в ядреном триллере.

Сегодня предчувствие обострилось из-за названия спектакля, как в фантастическом романе или фильме – "Смертельный двигатель". Предчувствие нехорошее, как на незнакомом экстремальном аттракционе. В последнее время, когда ты на сцене видишь глаза зрителя, слышишь аплодисменты…, принимаешь цветы, тебе кажется их становится все больше, и они падают не только на сцену…

В голове – ночь, перекресток, цветы на асфальте, под уличным столбом.

Ты актриса, которая придет на спектакль, несущий в названии слово «смерть». Ты удивлена этому странному названию и пытаешься иронизировать – у тебя, жизнелюба и «жуткой оптимистки», почему-то грустные глаза. Может потому, что в голове периодически возникает одна осенняя ночь, освещенная городскими фонарями, широкий московский перекресток, помятая машина, лежащая на крыше, и куски покореженного металла на асфальте, разбросанные от сильного столкновения автомобилей.

Что за название? "Смертельный двигатель".

Да ладно, чего уж там. Сейчас всем на все наплевать.

Повтори свою любимую фразу: «У меня всегда на лице смайлик – у меня всегда всё хорошо. Даже когда мне плохо». И после спектакля домой, на скромном Hyundai, с водилой, «таксующим» потихоньку, наблюдая после софитов, огоньки ночных московских улиц.

«Уже полночь. Как много автомобилей на дороге. А вот и перекресток. Обычный, как все перекрестки, но суетной. Почему я на него обратила внимание?»

В тот момент, когда перекресток проезжал автомобиль, везущий актрису из театра, с дороги, которая шла перпендикулярно, вылетел неуправляемый внедорожник Cadillac с человеком за рулем по имени Алексей, – ни секундой раньше, ни секундой позже.

Человек, который был за рулем, автомобилем не управлял, – высокая скорость, езда на красный свет и набор зафиксированных нарушений ПДД в придачу. Автомобилем управлял «смертельный двигатель». Смертельный двигатель переместился после спектакля на перекресток, чтобы сыграть свою роль.

До сих пор не пойму как такое словосочетание удостоилось права стоять в названии спектакля. О чем думал его создатель – драматург или режиссер? Разве названия совсем не имеют значения для жизни тех, кто с ними сталкивается?

…А утром принесут цветы. На перекресток дорог проспекта Вернадского и улицы Лобачевского – перекресток дурных предчувствий – перекресток судьбы актрисы и чужого безрассудства.

– С погожим днем осени, тебя, мой друг, последней осени для меня, осени, что разлилась дождями, растаяла туманами, разбросала нас по углам двенадцатого года.

Мне кажется, кто-нибудь слышал от нее эту фразу, или она не успела ее произнести, не знаю. Но найти ее невеселой на фотографии невозможно.