МАРИЯ, РУССКАЯ ЦАРИЦА ИЗ ПЯТИГОРСКИХ ЧЕРКЕС.

Героиня адыгов, дочь кабардинского князя Темрюка Идарова, носила имя Гошаней (Кученей). Но вошла в историю Марией, женой Ивана Грозного и «проводницей интересов» кавказской дипломатии в России. Кабардинские князья раньше всех прочих кавказских властителей поняли, что из содружества с могущественным соседом можно извлечь немалую выгоду. И благоразумно этим воспользовались: летом 1557 года заключили с Россией союз, подкрепив его женитьбой своенравного русского царя на княжне Гошаней.



Через четыре сотни лет она вернулась домой – памятником. В 1957 году к юбилею добровольного вхождения Кабарды в состав России в центре Нальчика открыли монумент.

На гранитном пьедестале с надписью «Навеки с Россией» стоит женская фигура в национальных одеждах. В руке Мария Темрюковна сжимает свиток. Договор о вечном союзе с Россией.

К середине XVI в. кабардинские князья устали воевать с турецким султаном и крымским ханом в одиночку. Они обратили взор к сильному северному соседу и отправили к русскому царю Ивану Васильевичу послов с богатыми дарами и просьбой о покровительстве.

Грозный царь руку дружбы протянул. Он прислал князю Темрюку Идаровичу «великое жалование» и согласие принять его «со всей своей братиею и з землею государю в службу». Не прошло и четырех лет, как дружеский союз стал родственным.


Памятник русской царице Марие Темрюковне в центре Нальчика.

В 1560 г. царя постигла тяжелая утрата: не доживши и до тридцати, умерла его жена Анастасия Романовна. Безутешный царь обвинил в ее гибели бояр, и теперь уже доказано, что не без оснований. От испуга бояре усердно советовали царю немедленно вступить в новый брак. Бояр поддержал митрополит Макарий: «…для хрестиянские надежи женился ранее, а себе бы нужи не наводил». И государевы послы разъехались по городам и весям – искать царскую невесту.

Местных боярышень отвергли сразу. Из соображений практических: родня царской жены сразу начинает возвышаться при дворе, а кому нужны влиятельные конкуренты? Политические соображения диктовали иное: с помощью династического брака обезопасить рубежи Руси, уменьшить угрозу войны.

Поискали было невесту царю на западе – в Швеции, Польше, Англии, да за Грозного царя никто сестер-дочерей не отдал. И тогда царские гонцы поскакали на юг: у черкесских князей «дочерей смотрети».

Невеста сыскалась в Кабарде. Исполняя приказ Грозного царя, послы Вокшерин и Мякинин отправились к «пятигорским черкесам», как называли в ту пору кабардинцев. Дочь Темрюка Идаровича, юная Кученей, взыскательные взоры удовлетворила: лицом бела, личико точеное, глаза блестят. И послы воротились с советом – женись царь!

Летом 1561 г. претендентка с братом Салтанкулом (в крещении Михаилом) прибыла в Белокаменную. Им отвели хоромы вблизи Кремля и позвали на смотрины к царю. Иван Васильевич «смотрел ее и полюбил», как напишет о том летописец.

Впрочем, поклонники романтических историй излагают другую версию: будто царь впервые увидел Кученей на соколиной охоте. Он принял ее за мальчишку-сокольника и лишь рванув с него в азарте шапку, обнаружил, что перед ним красна-девица. Ох, красна, т.е. красива – это подтверждают все, кто видел Кученей. Но как бы то ни было, дело сладилось: царь назвал Кученей Темрюковну своей невестой и по древнему обычаю подарил ей кольцо и платок, шитый жемчугом. 20 июля Кученей окрестили в Успенском соборе Кремля и нарекли Марией – во имя Святой Марии Магдалины.

И со свадьбой царь тянуть не стал: чуть месяц минул, 21 августа Москву разбудил звон всех сорока сороков московских церквей. Он эхом отозвался в записях современников: «Звон был такой, что люди в разговоре не могли слышать друг друга». В том же Успенском соборе митрополит Макарий обвенчал Ивана Васильевича и Марию Темрюковну. «И нача с царицею своею царь и великий князь Иван Васильевич, с великою княгинею Мариею Темрюковною царствовать любезно».

Новая царица удивляла подданных: нет бы тихо в светелке сидеть и бисером вышивать, а она – на коня да на охоту! Воспитанная в горских обычаях Мария Темрюковна прекрасно держалась в седле и выдерживала длительную скачку. Именно она первая, по уверению летописца, оценила красоты нынешнего Рублево-Успенского шоссе: холмы, просторы, вековые сосны.

Из летней резиденции на Воробьевых горах царь с Марией и свитой скакал через старинные Кунцево и Крылатское и бил дичь в окрестных лесах. Тем же путем ездили на богомолье в Саввино-Сторожевский монастырь. Да и не только туда – Мария сопровождала царя и в дальних походах.

Боярских и митрополичьих надежд вторая жена царя не оправдала – царский нрав она не утишила. Наследника – сына Василия – Мария Темрюковна родила, но он скончался, не прожив пяти месяцев. Других детей у Марии-Кученей не было. Пора ее жизни при русском дворе совпала со страшным временем российской истории – опричниной.

Есть много охотников приписать эти страсти советам Марии Темрюковны и перенести на нее пороки мужа. Но достоверных свидетельств нет. Кое-кто ищет литературных аналогий и обнаруживает Марию Темрюковну в Шамаханской царице из пушкинской «Сказки о золотом Петушке»:

…Вдруг шатер
Распахнулся... и девица,
Шамаханская царица,
Вся сияя как заря,
Тихо встретила царя.

Официальное пушкиноведение связь между Марией Темрюковной и Шамаханской царицей не подтверждает, но несомненно во всем этом одно – колдовская красота горской принцессы. Русской царицей черкешенка пробыла восемь лет.

В 1569 г. в поездке по русскому Северу Мария Темрюковна простыла. Из Вологды в Александров ее везли в забытьи. В смерти ее царь опять обвинил бояр. Но этого ученые не подтверждают: никаких признаков насильственной смерти не обнаружено.

Родственники и свойственники Марии – князья Черкасские – в русской истории не потерялись: князь Иван Борисович, к примеру, при царе Алексее Михайловиче был фактическим главой правительства, князь Петр Борисович при императрице Елизавете – московским губернатором. В Москве о княжеском роде напоминают Черкасские переулки в Китай-городе. Считайте, что и это памятники русской царице Марии Темрюковне.